Фридрих Антонов - Про Ивана-дурака, Сивку-бурку и Царька. Новые приключения Ивана

Как исчез, никто не видел
И никто не мог сказать,
Где хотя б его искать.

А Иван домой вернулся,
Сивку-Бурку отпустил,
Смачно выпил ковшик квасу,
Влез на печь и загрустил,
Вместе с шелковым платком.
Притворился дураком.

Вот домой вернулись братья,
Помолились на распятье.
Были чуть навеселе
И расхвастались в избе:

«Ах какой красавец дивный
Появился на коне.
До невесты-то допрыгнул,
Но пропал не зримо где».

«Вы случайно, не узнали
В этом молодце меня?»

«Да куда тебе, свинья?»

«И дурак ведь дураком!
Так и он себе о том!»

«И туда же, – за невестой!
Олух! Господи, небесный!»

«Ты на печке да бочком…
Сопли шморгай кулачком!»

«Или – сбегай за вином!»

День, другой прошёл за делом.
Царь извелся царским телом,
Исхудал. А дочь ревёт
И покоя не даёт.

Собирает в царский терем
Царь удалых молодцов,
Чтоб без всяких там послов,
Выявить – кто он таков?

Этот молодец незванный,
Так негадано, нежданно
Промелькнувший, как звезда,
И неведомо куда.

«Как же так? Свою победу
Силой вырвал у других!
Значит он и есть жених!»

«А чего тогда он скрылся?
Почему он не явился
Так как надо – за женой?»

«И вообще! Он кто такой?»

Попытались было сгладить,
Мол сбежал и леший с ним.
Вон их сколько! Поглядим!
Можем снова разыграть…
Но царевна – на кровать.

И давай реветь в подушку.
Царь ей ласково на ушко:

«Я велел устроить пир.
Может явится – кумир?»

Братья в город, на пирушку,
Надурняк, с чужой кадушки,
Отхлебнуть чуток винца —
Это ж честь, для молодца.

Ну, Иван опять за стремя:

«Братья! Мы ж едино семя!
Ну возьмите ж погулять».

«Да окстись! Ядрёна мать!»

«Опозоришь пред «людями»,
Отвяжись, куда тя брать?»

Ускакали братья в город.
Вышел Ваня погулять,
В чисто поле, за загон,
Вызвал Сивку и вдогон.

Вот приехал. Входит в терем,
Спрятался среди гостей
И тихонько ожидает
Очередности своей.

А царевна всех обносит
Чашей зелена вина.
Тот, кто чашу принимает,
Пьет во здравие до дна.

Смотрит Марьюшка, как парни
Утираются платком,
Но платочек не знаком.

Вот доходит до Ивана,
Смотрит парень, вроде, тот,
Но и вместе с тем не тот.
Тот был в княжеском наряде.
Этот – чистый обормот.

Наливает чашу Ване,
Ваня выпил не спеша,
Достаёт платок шелковый
И кладёт его к устам.

Увидала свой платочек,
Это был последний штрих:

«Папа, вот он, мой жених».

«Да, зятёк не очень важный, —
Про себя подумал царь, —
Ну а слово дал, негоже,
Ртом впустую, словно ларь,
Хлопать крышкой».

«Надо будет
Как-нибудь его убрать,
Там, куда-нибудь послать,
Под предлогом благовидным,
Не особенно обидным.

Но подальше от себя,
Вроде искренне любя.
Чтоб ушёл он и с концом».
Царь был давним хитрецом!

Заплясал царёк от счастья,
Мысленно продумав ход.
И пошёл стеной вперёд:

«Дочь моя! Сынок! Ребята!
Как я счастлив за тебя,
Машенька, – моё дитя!

С вами бог! Благославляю!
Скоро дети под венец!
Только как нам без колец?

Ведь жених своей невесте
Подарить обязан перстень.
Так от дедов повелось,
Чтоб всё в жизни удалось.

И чего нам, – злобно бычить!
Для чего ломать обычай,
Сокрушать земную ось?
Коль от дедов повелось!

Раздобудешь в царстве дальнем
Необычный перстенёк
И женись себе дружок».

Ваня смотрит – весь вниманье,
Да ему ль непослушаньем
Сокрушать земную ось?
Коль от дедов повелось!

«Может сдюжу? Ну, авось?
Как же мне туда пройти?
Ведь туда же нет пути?»

А царёк себе, знай, «чешет»:
«Люди может быть и брешут:
Нет дороги, нет пути!
За три года не дойти!

Ну, а хочешь, коль, жениться,
Значит нужно покориться.
Что с того, что нет пути…
Хошь жениться? Знай – иди!