Евгений Рахимкулов - Предприниматели

– Видал? – с чувством превосходства спросил он и помахал ножом у меня перед носом. – Дядя подарил.

Глаза у меня загорелись от зависти.

– Дай посмотреть!

– Держи. Аккуратнее только, – Санёк протянул мне нож.

Я с трепетом сжал отполированную рукоятку в виде застывшего в прыжке волка, взмахнул ножом в воздухе.

– Настоящий, охотничий, – прокомментировал Санёк.

Я воткнул нож в бревно. Лезвие вошло в дерево, как в масло.

– Острый, хоть что разрежет, – добавил Санёк.

Чем дольше я разглядывал ножик, тем больше восхищался им. Мне захотелось во что бы то ни стало получить его.

– Давай меняться! – предложил я.

– Нет, ты что! Самому нужен! – замотал головой Санёк и поскорее отобрал у меня ножик.

– На губную гармошку! – не задумываясь, предложил я самое ценное, что у меня было.

Гармошку эту папа привёз мне из Германии, и я знал, что Санёк на неё давно глаз положил. Но в этот раз при упоминании о гармошке мой друг и ухом не повёл.

– Не буду, – упрямо твердил он.

– На гармошку и все мои марки!

– Нет.

– На гармошку, марки, янтарный брелок и настоящий патрон от мелкашки! – не унимался я.

– Нет, не проси даже. Говорю же, самому нужен, – Санёк поспешно сунул нож в карман.

Долго я ещё Санька уговаривал, но он меняться ни в какую не хотел. Понемногу уже начинало темнеть. Осенью всегда рано темнеет. Дождь становился сильнее.

– Ну, всё, мне пора, – сказал Санёк. – Бывай, до завтра.

– До завтра, – угрюмо буркнул я.

Санёк пошёл домой, а я ещё остался немного посидеть на бревне. И уже собирался уходить, как вдруг спрыгнул с бревна и замер. В осенней грязи среди мокрых жёлтых листьев что-то вдруг тускло сверкнуло. Ножик! Складной, с рукояткой в виде волка! Точь-в-точь такой, как у Санька! Точнее, это и был, конечно же, его ножик. Двух таких одинаковых здесь оказаться не могло.

Я хотел окликнуть Санька, но он уже был далеко. А ножик – совсем рядом, только руку протяни. И я протянул. Сперва я думал, что лишь немного подержу его у себя и завтра же отдам Саньку. Но стоило мне вновь почувствовать под пальцами его гладкую рукоятку, ощутить в ладони его вес, как я понял: ножик я Саньку ни за что не верну.

В тот вечер я долго не ложился спать. Всё ножик разглядывал. Радовался, что он теперь мой. И на всём-то мне хотелось его испытать. Карандаши им заточил, колбасу на кухне нарезал и всю мебель в доме истыкал.

В конце концов, мне даже наскучило с ним играть. И тут только я о Саньке вспомнил. Каково-то ему сейчас? Расстроился, наверное, когда обнаружил, что ножик потерял. И так мне вдруг от этих мыслей тоскливо стало, что я уж и ножику не рад был.

– Сам виноват! – сердито сказал я воображаемому Саньку. – Нечего машей-растеряшей быть. Я ножик не украл, а честно нашёл.

И поскорее спать лёг, чтобы нехорошие мысли отогнать. Но мысли ещё долго меня мучили, почти до самого утра. Совесть, наверное…

На следующий день Санёк пришёл в школу как пыльным мешком пришибленный. Рожа – кислее и не бывает. Ни с кем не разговаривает. Сел за парту, подбородок рукой подпёр, в окно уставился и молчит. И я тоже молчу.

Санёк тяжело вздохнул.

– Знаешь, Костян, – говорит он вдруг мне, – а я ведь его потерял.

– Кого потерял? – спрашиваю я, хотя и без того прекрасно знаю, о чём речь.

– Ножик. Везде обыскался – нет. Похоже, на улице посеял. Теперь ищи-свищи. Эх! – Санёк безнадёжно махнул рукой и шмыгнул носом.

Тут совесть, унявшаяся было за ночь, вновь принялась за своё. «Вот ведь ты какой! – твердит. – А Санёк-то тебя другом считает!». И до того совесть меня достала, что спасу нет.

Сунул я руку в карман, сжал ножик в кулаке. И как только дотронулся до него, снова расхотелось мне отдавать его Саньку. Но тут совесть кольнула меня в бок посильней, достал я тогда ножик и выложил на парту перед Саньком. А Санёк и не видит, всё в окно смотрит, словно окаменевший.

– Держи, – говорю, – вот твой ножик!

Очнулся Санёк, глянул вниз, и глаза его тут же загорелись. Схватил он ножик и разглядывает, словно ещё не до конца верит, что тот нашёлся.

– Ты его возле бревна вчера уронил, – говорю я ему. – Не теряй больше.

– Спасибо! – Санёк покрутил ещё немного ножик в руках и вдруг говорит. – А знаешь что, я тут подумал насчёт губной гармошки. Давай меняться, если ты не передумал! Вот, на ножик. Идёт?!