Остальные же напряженно ждали своей фамилии и вскакивали, чтобы через секунду сесть опустошенными, как после экзамена, и наблюдать за теми, кому экзамен предстоял. Напряжение усиливалось еще и потому, что, начиная с Али, Профессор не всегда соблюдал алфавитный порядок и вызывал учеников по лишь ему понятному принципу.
И все же один мальчик за происходящим не следил. Это был Костя Филонов. Он сидел на последней парте у окна и нашел себе развлечение поинтересней – на подоконник прилетел ворон. Он был раза в полтора больше обычных ворон, черный цвет перьев местами перемежался у него с серым (Костя подумал даже, что он поседел, но потом решил, что такого не бывает), и вел себя как-то странно: сел головой к окну и – Костя мог бы поклясться – стал рассматривать происходящее в классе. Когда кто-нибудь вставал, ворон поворачивал к нему голову и смотрел сначала одним, а потом другим глазом, как будто не привык к тому, что глаза у него с разных сторон головы. На тех, на ком останавливался Зеро, останавливал свой взгляд и ворон.
А перекличка продолжалась:
– Русакова.
– Здесь. – Аня поднялась и выпрямилась, стараясь держаться ровно.
Зеро глянул в журнал и спросил:
– Почему у тебя нет ни одной оценки?
– Я недавно переехала из другого города, здесь с сегодняшнего дня учусь. – Хоть и прилагая усилие, Аня говорила с учителем на равных, без боязни, но и без вызова. В ее голосе была какая-то грустная нотка, впрочем, мало кто в классе обратил на это внимание, поскольку весь ее облик был немножко «с грустинкой». Изящное телосложение, русые волосы ниже плеч, заплетенные в косу, серые глаза, слегка курносый носик… Общее впечатление от нее было легким и воздушным.
Зеро покивал, словно какие-то его догадки подтвердились, и произнес следующую фамилию:
– Сансарон.
– Здесь.
Зеро долго изучал невысокого круглолицего паренька с монгольским разрезом глаз, словно добиваясь, чтобы и он задрожал, втянул голову в плечи или хотя бы начал заикаться. Но Бидия не выражал, казалось, никаких эмоций. Внезапно с первой парты раздался смешок:
– Да чего на него смотреть, учитель, он же вас не видит! Бидя, открой глазки!
Зеро перевел взгляд на говорившего, и смешливость с того как рукой сняло.
– Встать! – Зеро чуть прищурился и внимательно стал рассматривать мгновенно побледневшего развязного парня, который пытался выдавить из себя хоть какое-то подобие улыбки. – Кто ты?
Как объяснила впоследствии Маша, Эдик был единственным сыном высокопоставленного чиновника и привык к безнаказанности, позволяя себе дерзости даже в отношении учителей. Несмотря на это, он был у них на хорошем счету, поскольку учился блестяще. Да и большинству девочек он нравился – высокий, красивый, спортивный, уверенный в себе.
Но, кажется, сейчас он впервые сильно пожалел о своей несдержанности.
– Обернибесов. Эдуард. – Парень покрылся испариной, в ужасе взирая на учителя и наклоняясь все ниже и ниже.
Казалось, нечто в облике Эдуарда заинтересовало Зеро, и он удовлетворенно кивнул.
– Сядь. Впредь будешь говорить и делать только то, что скажу я. Тебе ясно?
Эдуард торопливо сел, кивая и криво усмехаясь. Некоторое время он воровато оглядывался по сторонам, пытаясь понять, не заметил ли кто-нибудь его испуга, потом горделиво выпрямился. Сосед ткнул его в бок и, показав большой палец, шепнул на ухо:
– Бес, во! Никто бы так не смог! Круто!
Удостоившись еще одного пристального – и недовольного – взгляда Зеро, сел на место и Бидия.
– Стрельцов. – Тоже здесь.
Федор спокойно встал и спокойно посмотрел на Зеро. Как он потом объяснил Ане с Машей, ему было, в общем-то, все равно, как реагируют на нового учителя его одноклассники. Но между ним и Али уже месяц – с тех пор как новичок появился в классе – повелось негласное соперничество, и Федору не хотелось выглядеть хуже его. Ведь до сих пор он один противостоял Эдику, хотя был слабее его и победителем в стычках никогда не выходил. Но его упрямство уже так достало Беса, что он предпочитал с Федором не связываться и обходил стороной. «Пусть живет, пока я добрый», – говорил Эдик Прыщу и мрачно улыбался, слушая Прыщово хихиканье.
Федор решил, что первым свой взгляд не отведет и, конечно же, не дрогнет. Ему показалось, что Зеро не ожидал от него подобного сопротивления. Зеро нахмурился, но решимость Федора от этого не убавилась. Федор не мог сказать, сколько прошло времени – он перестал его чувствовать, – как вдруг ситуация неуловимым образом изменилась. Что-то оборвалось внутри черного глаза учителя, вместо зияющей пустоты в нем появился обычный зрачок, и Зеро, закрыв лицо руками, негромко вскрикнул… Со стороны это выглядело так, словно в глаз учителю попала соринка, но все в классе вдруг почувствовали освобождение, вздохнули и с удивлением стали оглядываться по сторонам.
Читать дальше