Сергей Иванов: «Лето я провела хорошо...»

— Это моя собака, — сказал Рыбак. — Видишь, как встречает!

Рыбак помог Саше выйти из лодки, повёл её вверх по деревенской улице. А Жучка, удивлённая, трусила сзади, приглядывалась и принюхивалась к незнакомке.

Жучка заметила, что не только она интересовалась новой девочкой. Из окон изб высовывались женщины — молодые и старые, чуть не вся деревня! Глядя на незнакомку, они что-то спрашивали у Рыбака ласковыми голосами. А Рыбак говорил в ответ весёлым и важным голосом.

— Эй, Толя! Кого ж ты привёз к нам? — спрашивали женщины.

— Да веду вот Ильиничне внучку. Погостить, — отвечал Рыбак.

— Здравствуйте! — тихо говорила всем Саша.

В городе, откуда она приехала, со встречными не здороваются — слишком уж много там людей. А в деревне надо здороваться со всеми. Так сказала ей мама.

Саша, Рыбак и Жучка дошли почти до самого Рыбакова дома. И тут навстречу им выбежала знакомая Жучке старуха — высокая и строгая. Но сейчас она была, видно, растеряна и обрадована. Она, улыбаясь, неловко бежала к ним, и растрёпанные волосы подпрыгивали у неё на висках. Она стала обнимать девочку и что-то приговаривать. Жучка знала, что так люди радуются.

Рыбак, неловко потоптавшись на месте, пошёл к себе, а за ним и Жучка. Теперь она бежала с ним рядом — на том самом месте, где раньше шла Саша.

Жучка снова увидела её на следующее утро. Было тепло. Рыбак, босой, в простых тёмных штанах и синей майке, строгал, сидя на крыльце, дощечку. Он хотел сделать новый резной наличник для окошка. А Жучка завтракала догладывала здоровенную коровью кость. Она была счастлива.

Тут подошла Саша.

— Здравствуйте! — сказала она Рыбаку и потом приветливо улыбнулась Жучке.

А Жучка, не отрываясь от кости, одним глазом посматривала на девочку.

— Как вашу собаку зовут? — спросила Саша.

— Как зовут-то?.. Жучка.

— Жучка?! — удивилась Саша.

В городе она знала много собак. Их прогуливали по бульвару рядом с домом, где жила Саша. Возвращаясь из своего второго класса, она всегда останавливалась, чтобы посмотреть на них. Это были всё породистые, откормленные псы. На их ошейниках позвякивали собачьи медали. И они откликались на мудрёные, щекочущие ухо имена: Реджи, Трилли, Квант, Карат…

Самым важным в той компании был полосатый боксёр, одетый в чуть великоватую для него, лоснящуюся шкуру. Он смотрел на всё медленными пустыми глазами — он был, кажется, чемпионом мира и, как видно, знал об этом. У того боксёра было длинное, в четыре слова, имя, которое Саша от удивления запомнила с первого раза: О'Ларс-Джорджи-Гор-дон-Слайти… Вот с какими собаками она была знакома! А про Полканов, Шариков, Жучек решила, что они давно все перевелись. Из жизни убежали в книжки, в сказки. Потому-то она и переспросила сейчас:

— Жучка?

— Ну да, Жучка, — спокойно сказал Рыбак.

— А почему Жучка?

— Почему Жучка-то? — в свою очередь удивился Рыбак. — Так ведь чёрная она! Видишь, волос у неё чёрной масти. Если б кобелькам была, значит, Жук. А раз барышня, то Жучка.

«Правильно! — подумала Саша. — Раз чёрная, значит, Жучка. Чёрная как жук!»

А Жучка лежала на траве, с костью, зажатой в передних лапах, и слушала, как её имя перелетало от Рыбака к девочке, словно птичка с ветки на ветку. Она слушала и поворачивала морду вслед за этим любимым своим словом то к Саше, то к хозяину, то к Саше, то к хозяину…

— Вот какие дела, — улыбнулся Рыбак. Был он нечёсаный, и лицо заспанное, и щёки небритые. Только глаза синие-синие!..

— А покормить её можно? — спросила Саша.

— Можно, — сказал Рыбак приветливо.

— Жучка, Жучка! Иди сюда! — Саша развернула газетный кулёк. Там были кусочки хлеба, лоскутки колбасных кожурок, что-то ещё.

Жучка увидела всё это. Она бросила дочиста обглоданную кость, подбежала к Саше, вильнув хвостом.

— Какая умная! — сказала Саша. — Понимает.

— Умная-умная, — подтвердил Рыбак. — Даже очень!

Сперва Саша побаивалась кормить Жучку из рук. Но потом заметила, как аккуратно та берёт угощение — одним языком и губами… А Жучка уже давно знала, что людям не нравится, когда она хватает куски чуть не вместе с пальцами. Рыбак всегда после этого хлопал её по морде. Вот Жучка и стала вежливой!..

Прошло несколько дней, может быть, даже неделя — Жучка ведь этого знать не могла. Все солнечные и тёплые дни сложились для неё в один, а где-то посредине была серая прогалина — когда шёл дождь, дул ветер и она сидела в своём полутёмном логове, глядя на прозрачные жгутики воды, протянувшиеся с крыльца на землю.