Игорь Фарбажевич: Рождественские сказки

Господин Генрих и овчарка проводили Егория к мосту, к тому самому, где так печально началась эта история.

- Зря вы без шапки, - сказал Егорий господину Генриху. - У вас волосы в изморози!..

- Это не иней, - герр Нойберт улыбнулся. - Вы были так взволнованы, что не заметили сразу: я поседел в ту ночь... Ну, прощайте?!.. Может, ещё встретимся!

- Все может быть! - сказал Егорий и заговорщицки подмигнул Розалине.

Светящийся перстень на безымянном пальце правой руки был повернут три раза в сторону Солнца. Когда луч погас - Егория на старом мосту уже не было...

Сказки, упавшие с потолка, были в ужасном состоянии. Когда Егорий дома, в Серебряном Бору, разобрал давно знакомые страницы, то воскликнул почти со слезами:

- Как он смел так с ними обращаться!

У побывавших в плену колдуна сказок листы были и оборваны, и скомканы, и замараны. Многого недоставало. Кто-то ещё что-то зачеркивал, а потом черным дописывал грубые слова.

- Невыносимо! - Егорий дрожащей рукой разглаживал страницы. Немыслимо! Разве я смогу всё заново восстановить?! - восклицал он. Столько лет прошло!.. Я уже так, как в молодости, не сумею, - в отчаяньи повторял он.

Опечаленный Егорий возглашал на весь дом имена героев (в доме ведь никого не было) своих сказок, тщетно надеясь, что музыка их имен поможет ему всё вспомнить и всё исправить.

- Кот Мурильо из Испании!

Летучая мышь Виолетта из московского поселка "Сокол"!

Попугай Арчибальд из Швеции!

Голубь Гурьян из Франции!

"Живы ли они, мои друзья? - думал Егорий, вышагивая из угла в угол. Панч, сенбернар-бродяга из Англии, умер. Но Святик, веселая собачка, обязательно жив! И Виолетта наверняка путешествует где-то в теплых краях! Друзья должны мне помочь! Кота Мурильо, - думал Егорий, - не надо учить, как пробраться в самолет. Виолетта, любительница путешествовать, где бы ни была, знает волшебные слова. Гурьян - быстр, как молния! Арчибальд... Не замёрз бы в пути!.. Панча уже не дозовешься... Панч, бедняга! Но зато Святик непременно перевоплотится во что-нибудь летающее: в вертолет, например, или в воробышка."

Так весь день и весь вечер размышлял Егорий, а наутро разослал телеграммы.

Мурильо - в Мадрид, соседке Виолетте - на её эхолокационное устройство, Арчибальду в Стокгольм, Гурьяну на Лазурный берег, Святику в Зуев на птицефабрику.

И к православному Рождеству у Егория в Серебряном Бору собрались все, кроме Панча, конечно.

Сверкала за окном в саду убраная игрушками и цветными лампочками серебристая ель. Урчал самовар. Было много варенья.

- У кого-то сейчас каникулы, а у нас, друзья мои, работа! - объявил Егорий.

Что долго говорить! Общими усилиями замученные сказки были приведены в порядок:

что было забыто - вспомнили,

что было зачеркнуто или оборвано - восстановили,

что было непонятно или запутано - объяснили,

где было некрасиво - украсили,

где было грубо - исправили.

И всё стало, как и должно было быть: красиво, правдиво и волшебно.

МУРИЛЬО СПАСАЕТ МУРИЛЬО!

1.

В самом центре Мадрида жил изящный...

Нет, не так!..

В самом центре Мадрида жил-был изысканно-изящный...

Нет, недостаточно!..

В самом центре Мадрида жил-был чрезвычайно изысканный, необычайно изящный, безупречно черный...

Всё равно чего-то не хватает!..

Глаза у него были как недозрелый крыжовник, усы - как рождественский снег.

Звали его кот Мурильо.

Кот был уверен, что имя у него обыкновенное, кошачье, так как начинается с "МУР-Р-Р..." Он даже не подозревал, что назван в честь известного живописца Бартоломе Мурильо из Севильи.

Имя ему дал художник, в чьей мансарде кот проживал.

Мурильо жил веселой жизнью вольного сеньора: знал каждую улочку в Мадриде, облазил чердаки и подвалы всех старинных особняков, умел драться на равных с любым котом из-за какой-нибудь кошечки-сеньорины, мог станцевать хоту на крыше и даже на дымовой трубе.

Прожив не один год у художника, Мурильо, естественно, рисовать не умел. Однако, знал, как растирают краски, как сколачивают подрамники и прочие подробности художественного ремесла.

Однажды под вечер, гуляя неподалеку от музея Прадо, он увидел новую большую афишку, на которой прочел свое собственное имя.

В музее Прадо открывается Рождественская выставка картин испанских живописцев.

Экспозиция собрана из разных музеев мира.

РИВЕРА, ГОЙЯ, ЭЛЬ ГРЕКО, МОРАЛЕС, МУРИЛЬО, ВЕЛАСКЕС, РИБАЛЬТА И ДРУГИЕ "ВЕЛИКИЕ ИСПАНЦЫ".

Музей открыт с 11 до 19 часов ежедневно. Без выходных.