Борис Екимов - Короткое время бородатых

- Действительно странно, - засмеялся Лихарь. - Как же я вас не заметил? Простите. Но будем знакомиться дальше.

И тут Лихаря его проницательность явно подвела.

- Вы - повариха, - сказал он Зое.

Славик злорадно ухмыльнулся.

- А почему если девушка, то обязательно повариха, - обиделась Зоя.

- Ну, я так думаю потому, - серьезно объяснил Лихарь, - что в нашей семье кухней всегда занимается жена, а не я.

- И очень плохо...

- Почему плохо? Очень хорошо. Мне такой порядок нравится. Ну, ладно, девушка, милая, простите, - жалобно попросил Лихарь. - Вы не повариха... Я это по характеру чувствую. И вообще, я прекращаю отгадывать. А то сразу обида... Давайте просто знакомиться.

Лихарь нравился. Журавлинно-худой, высокий и носатый, он разговаривал весело, неначальственно.

- Славик? - переспросил он. - А почему не Станислав или Вячеслав?

- Пробовал, бесполезно... - огорченно махнул рукой Славик. - Вы-то меня не признали... за главного. Другие тоже. Так, видно, и умру Славиком.

Было действительно несколько странно, почему Лихарь Григория выделил. Григорий - комиссар отряда, круглолицый, скуластый парень со светлыми усиками, был ростом невысок, клешеног немного и имел кличку Казак. Усики его всегда были приглажены, голова идеально причесана. На аккуратнейший пробор. Всегда. В институте ли, на воскреснике, даже на заработках, "на калыме". Сначала над этим посмеивались, потом привыкли.

Неподалеку от вокзала стояло несколько необычных машин. Зеленого цвета, даже по виду могучие, артиллерийские тягачи на гусеничном ходу. К ним и повел ребят Лихарь.

Володя выбежал вперед и, похлопывая машину по зеленому железу кузова, проговорил довольный, словно старого друга встретил:

- Атээсик... Атээс... А АТТ у вас есть, АТЛы?

- Все у нас есть, - сказал Лихарь. - Ты служил на них, водишь?

- Нет, я в морском десанте, морская пехота, - Володя был несколько уязвлен, что его спутали с какими-то водителями тягачей. Ведь не зря у него под курткой тельник был. Он носил его не снимая. - Это лошадки наши. Конечно, не только эти. Мы ведь морская пехота, мы...

Основу Володиной жизни составляли три факта его биографии: служба в морской пехоте, занятия в секции тяжелой атлетики и, конечно, институт. И при всяком удобном случае, любому человеку, он рассказывал об этом последовательно, длинно, с удовольствием. Конечно, самыми лучшими слушателями были девушки. От такого парня что угодно выслушаешь. Но на безрыбье годился и Лихарь. И Володя сел с ним в кабину - добро, что Зоя туда лезть решительно отказалась - и объяснял Антону Антоновичу, рассказывал.

От станции тягач пробежал по грунтовке лишь какую-то сотню метров. А далее вместо обычной дороги потянулся прочный бревенчатый настил "лежневка". И тайга вокруг стояла, тайга... Не в кино или на телеэкране, не в туманном воображении головы, склонившейся над книгой, и даже не за окном вагона, а рядом, лишь руку протяни.

Поселок, в котором предстояло работать, лежал километрах в тридцати от станции. И когда выскочили наконец из узкого коридора таежной дороги на прогалину, где стояло людское жилье, тягач резко затормозил.

Лихарь из кабины выбрался и крикнул ребятам:

- Слезай!

АТС побежал дальше, а Лихарь, распрямившись, рукой широко повел:

- Как вам нравится наш поселок?

На малом пятаке свободной земли, отобранной у тайги, стояли два двухэтажных деревянных дома, а рядом и напротив несколько одноэтажных. Между ними лежала улица. В то недалекое время, когда рождался поселок, прошлась несколько раз по этому месту какая-то могучая машина, расчистила путь. Сокрушенные деревья в кучи сдвинула, на обочину. Они и сейчас лежали тут, ощетинившись изломанными стволами и уродливыми корневищами.

Десяток домов, что стояли вдоль улицы, был лишь малой частью поселка. А хозяйничала здесь разномастная цыганщина времянок: металлические и деревянные вагончики на колесах и полозьях, рубленые скворешни балков, еще какие-то чудо-избушки на курьих ножках. И это было жилье, жилье... Дымились там и здесь первобытные, на всякий вкус и манер слепленные летние печурки. Полоскалось белье на веревках. Детские голоса раздавались.

- Ну и как вам наш поселок? - повторил Лихарь.

- Неплохой, наверное, получится...

- Получится... - презрительно хмыкнул Лихарь, задирая голову и оттого становясь еще выше. - Уже есть! - тонко крикнул он. - Глядите! Вон он клуб, видите? - и протянул длинную руку к одноэтажному бревенчатому дому, стоящему на отшибе. - И не просто какая-то киношка, а... фойе, - значительно проговорил он, загибая палец, - кинозал на триста мест, бильярдная, комната для кружка художественной самодеятельности, - пальцы плотно ложились в кулак, - и библиотека. - Но загибать было больше нечего: пятый, большой палец на руке отсутствовал. Лихарь не растерялся: сжатой четверней перед лицом потряс и еще раз повторил: - Библиотека.