Понсон Террайль - Цикл романов Молодость короля Генриха

– Ну, а… его сестра?

– Принцесса Маргарита? Вот что, ваше высочество: вы уж позвольте мне говорить с вами так же открыто, как приходилось, бывало, с вашим покойным батюшкой! Позволите? Да? Так вот, иной раз мне приходят в голову странные мысли. Вижу я, например, что ваше высочество соблюдает инкогнито, и вспоминаю, как наш земляк, капитан Пибрак, рассказывал вот в этом самом зале другому военному, что в Лувре поговаривают насчет брака Маргариты Валуа и Генриха Наваррского!

– А, так насчет этого говорили?

– Только вчера еще, ваше высочество! Ну так вот мне и пришло в голову, чго, по обычаям нашей страны, моему принцу захотелось сначала повидать принцессу Маргариту в неподготовленном виде, прежде чем начать ухаживать за ней!

– Что же, эта мысль не лишена остроумия! – заметил принц улыбаясь.- У нас говорят, что не следует покупать поросенка в мешке, и если принцесса некрасива…

– Вот уж нет, она хороша, как ангел!

– В таком случае мать была совершенно права, если пожелала видеть ее моей женой!

– Вот уж нет, должен я сказать и тут!

– Это почему?

– Да видите ли, ваше высочество, ваш покойный батюшка любил говорить, что лучше быть угольщиком и жить в своей хижине, чем одеваться в шелка и бархат, но искать приюта под чужой кровлей!

– Это золотые слова, Маликан.

– Конечно, наваррский король повелевает таким маленьким государством, что французский король в сравнении с ним является важным барином. Поэтому французская принцесса крови должна казаться лакомым кусочком для наваррского короля, но…

– Да договаривай же до конца, нелепый человек!

– Но и принцессы крови иной раз подвержены той же участи, что и простые горожанки, а именно: о них слишком много говорят!

– Эй, эй, друг мой! – недовольно сказал Генрих, сердито сдвигая брови.- Начинаешь ты издалека, да кончаешь уж очень близко!

– Простите великодушно, ваше высочество, но ваш покойный батюшка всегда позволял нам говорить с ним совершенно откровенно.

– Ну так говори, черт возьми!

– Так вот, если вашему высочеству придется когда-нибудь побывать в Нанси…

– У моего кузена Генриха де Франс?

– Вот именно. Так герцог Генрих сможет порассказать вам много всякой всячины о принцессе Маргарите!

– Маликан,- сказал Генрих,- ты верный слуга, и возможно, что твои советы и предостережения очень полезны. Но в данный момент я должен повиноваться желанию матери… Тише! – перебил он сам себя, увидев входившего Ноэ.

Маликан сделал вид, будто не замечает, что вошедший ищет принца. Он крикнул Миетту, приказав ей прислужить новому посетителю, а сам ушел за стойку.

– Чем могу служить вам? – спросила Миетта.

– Ровно ничем, красавица,- ответил Ноэ. Миетта скорчила гримаску и убежала. Ноэ подошел к принцу и сказал ему:

– Пибрак ждет вас!

– Вот как? – ответил принц.- Как же ты разыскал его?

– Да очень просто. Я отправился в Лувр с самым независимым видом. Часовой остановил меня, но я сослался на то, что хочу видеть капитана Пибрака. Только я назвал его имя, как из кордегардии вышел какой-то мужчина, подошел ко мне и сказал: "Это вы ищете меня? Я вас не знаю, но, судя по произношению, вы должны быть гасконским дворянином, ищущим моей протекции". С этими словами он утащил меня к себе в комнату, где я вручил ему письмо от королевы, вашей матушки. Вид знакомого наваррского герба на печати страшно взволновал Пибрака. Узнав, что вы здесь неподалеку, он приказал мне сейчас же сходить за вами и дал в провожатые пажа, который ждет нас луврских ворот. На прощанье Пибрак шепнул мне: "Попросите принца поторопиться, потому что я, вероятно, буду иметь возможность показать ему принцессу Маргариту!"

Последняя фраза заставила Генриха вздрогнуть. Он сейчас же встал и, крикнув Маликану: "Покойной ночи, земляк!", взял под руку Ноэ и вышел с ним из кабачка. Впрочем он не преминул воспользоваться случаем, чтобы ущепнуть Миетту за подбородок, сказав ей подходящий комплимент.

У ворот Лувра Ноэ поджидал прехорошенький паж. Он казался переодетой девушкой – такой был белый и розовый.

– Как вас зовут, милочка? – спросил его принц.

– Рауль, к вашим услугам, месье! – с изящным поклоном ответил мальчик.

Они прошли по целому ряду галереи, коридоров и зал, переполненных солдатами и придворными. Генрих внутренне улыбался, вспоминая простоту нравов наваррского двора.

Наконец перед одной из дверей паж остановился и заявил:

– Здесь частная квартира господина Пибрака! "Гм!..подумал принц.- Старый сир де Пибрак живет в такой лачуге, в которой его сын, вероятно, не захочет держать своих лошадей. Но то в Наварре, а то в Лувре…"