Юрий Томин - Борька, я и невидимка

— А ты сам что делал? — крикнула Вика. — Я тебя больше всех выгоняла.

Я повернулся к Вике и говорю:

— Ну и что? Если бы я из класса сам выходил, тебе вообще было бы делать нечего. Вот и получилось бы, что ты плохо работала. А так, из-за меня, ты хорошо работала.

Ребята засмеялись. И Лина Львовна засмеялась. А Елизавета Максимовна сказала:

— Тебя, Шмель, почему-то не выбирают. Садись на место и не мешай.

— Я не мешал, вы сами спросили.

— Хорошо, хорошо. Довольно разговоров.

Я сел и показал фигу Вовке Дутову. А он погрозил мне кулаком. Тогда я быстро нарисовал в тетрадке человека с еловой шишкой вместо головы и опять показал Дутову. Он запыхтел и снова погрозил кулаком.

Пока я рисовал, Борьку выбрали председателем совета отряда за то, что он клеил газету. Он и в прошлом году был председателем, потому и газету сделал. За Борьку я голосовал — все-таки мы с ним живем на одной лестнице.

В это время открылась дверь, и вбежал Владик, наш вожатый — весь красный и волосы мокрые.

— Уф! — сказал он. — Извините, Елизавета Максимовна, что я опоздал. Только что тренировка кончилась.

— Нужно уметь рассчитывать свое время, — сказала Елизавета Максимовна. — Садись. Мы сейчас звеньевых выбираем.

— Не могу, — сказал Владик. — Я только на минутку… у меня кончилось по волейболу… Сейчас будет по баскетболу… Соревнования! Я потом прибегу. — И Владик исчез.

Елизавета Максимовна строго взглянула на Лину Львовну. Лина Львовна посмотрела на открытую дверь. Но там, где только что стоял Владик, никого не было, одни пылинки кружились в луче солнца.

Лина Львовна встала и закрыла дверь.

— Будем продолжать, — сказала Елизавета Максимовна. — Лина Львовна, у вас есть какие-нибудь предложения?

Лина Львовна встала из-за парты и принялась теребить концы галстука. Наверное, раньше она так же стояла перед Елизаветой Максимовной, когда отвечала урок.

— Я не знаю… — тихо сказала Лина Львовна. — Мне бы хотелось… пусть ребята сами… пусть подумают и выберут. Мне кажется, им даже думать лень. Они привыкли, что им подсказывают. Ну и…

— Кто же им, по вашему мнению, подсказывает? — спросила Елизавета Максимовна.

— Ну… я… и другие…

— Хорошо, — спокойно сказала Елизавета Максимовна. — Но давайте об этом мы с вами поговорим после собрания. И без посторонних.

— Они не посторонние… — едва слышно сказала Лина Львовна.

В классе было так тихо, что если бы Лина Львовна не сказала, а только подумала, мы бы и то, наверное, услышали. Ребята прямо замерли на местах. А мне даже показалось, что Елизавета Максимовна сейчас выгонит Лину Львовну из класса. Но Елизавета Максимовна сделала вид, что не расслышала. Я сижу на второй парте, и мне было видно, что она изо всех сил старается показать, будто ничего не случилось. Только ничего у нее не вышло. Я сразу понял, что она злится. Потому что она сначала стала поправлять прическу, а у нее прическа и так всегда гладкая — ни один волосок в сторону не торчит. Потом она полистала журнал. А журнал листать нечего — это ведь не урок. Я по себе знаю: если тебе нужно сдерживаться, то обязательно или нос зачешется, или кашлять захочется и вообще начинаешь без толку руками возить.

Но Елизавета Максимовна все-таки сдержалась. Она даже улыбнулась чуть-чуть. Только смотрела она не на нас, а куда-то вверх, на стенку. Там у нас висит портрет Дарвина. Наверное, Дарвину она и улыбнулась.

— Ну что же, ребята, — сказала Елизавета Максимовна. — Я жду. Пора заканчивать. Нам нужно выбрать звеньевых и редактора газеты. Предлагайте кандидатуры.

Ребята сидели молча и посматривали то на Елизавету Максимовну, то на Лину Львовну. А Лина Львовна сидела рядом со мной и рисовала на бумажке звездочки. Она нарисовала восемь звездочек и стала их зачеркивать.

— Я думаю, что звеньевыми можно поставить Летицкого, Никифорову и Дутова, — сказала Елизавета Максимовна.

Ребята засмеялись и все сразу посмотрели на Вовку Дутова. Мы думали, что она шутит. Вовка Дутов — второгодник. У него тройки пополам с двойками. Правда, он здорово в футбол играет, особенно головой. Мы его так и зовем: «Вовка — футбольная головка». Он длиннее всех в классе. И сильнее всех. Ну и что? Из-за этого звеньевым выбирать? Он даже и сам удивился, что его назвали. Надулся и запыхтел.

— Ты что-то хочешь сказать, Дутов? Ты не согласен? — спросила Елизавета Максимовна.

Дутов поднялся с места.

— Я?

— Ну конечно, ты.

— Пых… — сказал Дутов. — Пых… Согласен.