Феликс Кривин - Упрямый горизонт

Очень много лет назад, когда ты, Санечка, ещё не родился, жил в городе Киеве человек по имени Нестор.

Греческое имя Нестор, если его перевести на русский язык, означает «вернувшийся на родину». Возможно, человек этот куда-то уезжал, а потом вернулся на родину, и поэтому всё, что происходило на его родине, было ему особенно интересно.

И этот человек, возможно, подумал:

«Ну хорошо. Я-то знаю, что происходит на моей родине. А как об этом узнают те, которые будут жить после меня? Например, Санечка, который родится почти через тысячу лет, — как он узнает, что происходило до него на нашей с ним родине?»

Так, возможно, подумал Нестор и забеспокоился. Всё же обидно, когда что-то делаешь, делаешь, а потом об этом забывают, как будто это и не делалось никогда.

И тогда Нестор стал писать летопись.

Не надо думать, что он писал её только летом.

Летопись — это такая книга, в которую записываются события многих лет. Вот почему её так называют.

Написал Нестор и о том, что прочитал в других летописях, которые были написаны до него. Чтобы мы с тобой, чего доброго, не подумали, будто до Нестора у нас не было никаких событий. Хороший летописец думает и о тех, кто жил раньше, и о тех, кто будет жить позже, он для того и пишет свою летопись, чтобы соединить тех и других.

Он — как связист между прошлыми и будущими веками:

— Двадцатый? Это двадцатый? Я — двенадцатый… Соединяю вас со вторым.

Было время, когда огонь разбойничал по лесам и больше ничем не хотел заниматься.

Он падал молнией на какое-нибудь высокое дерево и начинал его терзать, пожирать. Потом перебрасывался на другое, на третье дерево, — и вот уже целый лес бился в когтях огня.

Огонь тогда не бывал костром, он бывал только пожаром. А люди мёрзли и ели сырую пищу, потому что огонь, который мог бы их согреть и сварить им пищу, занимался только тем, что разбойничал.

И как ни трудился ветер, пытаясь его задуть, огонь только сильней разгорался. И как ни заливал его ливень, огонь выходил сухим из воды.

Однажды люди вынесли из пожара маленький огонёк. Его накормили сухими ветками, укрыли от дождя и ветра, он подрос и превратился в костёр.

Раньше он превращался в пожар, а теперь превратился в костёр.

Потому что никто не старался его погасить, а, наоборот, окружали его заботой.

И стало огню так тепло от этой заботы, что захотелось поделиться своим теплом. Чтобы и людям было теплее, чтобы пища им казалась вкуснее, чтобы им жилось веселее…

Вот почему так приятно посидеть у костра.

Однажды заспорили Ветер и Скала, кто на свете самый упрямый.

— Я самая упрямая! — сказала Скала. — Сколько веков ты на меня дуешь, а я стою.

— Нет, я самый упрямый, — сказал Ветер. — Сколько веков ты стоишь, а я всё равно дую.

Долго они спорили.

Уже и осень прошла, и зима.

Наступила весна, и из трещины в скале пробилась тоненькая былинка.

Пробилась — и стала тянуться вверх.

Дождь лил — а она тянулась вверх.

Солнце жгло — а она тянулась вверх.

— Вот кто самый упрямый, — сказала Скала. — Уж как я её не пускала, удерживала, а она всё равно пробилась.

— А я её гнул, рвал, сдувал, — вздохнул Ветер, — а всё-таки она тянется вверх.

— Из упрямства, — сказала Скала, — Лишь бы сделать по-своему.

А былинка всё поднималась и поднималась.

Она была очень упрямая.

Потому что она была живая.

Ты видишь сосну на Скале?

Это она, былинка.

В её ветвях отдыхает Ветер, в её тени прячется от солнца Скала, и оба они с гордостью говорят:

— Это она, наша былинка… А помнишь, когда она маленькая была? Ух, какая была упрямая…