неизвестен Автор - Калевала (пересказ для детей)

Я тебя своею песней

Превращу в свиное рыло,

В грязный хлев тебя заброшу,

Утоплю тебя в навозе!

Я тебя...

Но не дал ему кончить Вяйнемейнен.

Довольно я тебя слушал, - говорит он Йоукахайнену. - Теперь ты слушай меня!

И вещий песнопевец запел:

Всколыхнитесь, моря глуби,

Горы медные, дрожите,

Скалы твердые, обрушьтесь,

Рассыпайтесь в пыль утесы!

И моря забурлили, зашатались высокие горы, дрогнула земля.

Поет Вяйнемейнен - и все свершается по его слову. Позолоченные сани Йоукахайнена превратились в прибрежный тальник, резвый конь стал каменной скалой, пестрые рукавицы - болотными кувшинками.

Была у Йоукахайнена шапка - и нет ее, а вместо шапки черная туча повисла над землей. Вот и кафтан Йоукахайнена поплыл к вышине легким облаком. И блестящий пояс его рассыпался в небе яркими звездами.

Поет Вяйнемейнен - и меч глупого Йоукахайнена молнией вырвался из ножен. Раскрашенный лук его разноцветной радугой перекинулся над морем. Острые стрелы разлетелись во все стороны ястребами.

Поет Вяйнемейнен - и каждое слово вещего песнопевца камнем ложится на плечи безрассудного Йоукахайнена. Уже по колено провалился он в болото, по пояс увяз в трясине...

Страх охватил Йоукахайнена.

- О мудрый, добрый Вяйнемейнен! - взмолился он. - Что тебе моей гибели? Пощади меня, и я дам тебе за это богатый выкуп!

- Что же ты дашь мне, если я сниму с тебя заклятья, если возьму назад колдовские слова? спрашивает Вяйнемеинен.

- Есть у меня дня славных лука, говорит Йоукахайнен, одни бьет верно, другой целит метко. Бери себе оба!

Покачал головой Вяйнемеинен.

- Глупый ты, глупый! На что мне твои два лука? У меня дома их столько, что на стенах места для них не осталось, гвоздей не хватает, чтобы вешать их. И уж таких луков, как у меня, ни у кого нет: прикажу - сами в лес полетят, сами зверя мне настреляют.

И снова запел старый, мудрый Вяйнемеинен.

А глупый Йоукахайнен еще глубже ушел в зыбкую топь.

- О мудрый Вяйнемеинен, - снова просит он, - не губи меня! Есть у меня два легких челнока - один на воде не тонет, другой ко дну не идет. Возьми себе любой, выбирай какой понравится.

- Не нужны мне твои челноки, - отвечает ему Вяйнемеинен. У меня их столько, что на берегу для них места не найти. И уж челноков лучше моих нигде во всем свете нет: одни по ветру идут - ветер обгоняют, другие против ветра бегут - птиц позади оставляют.

Опять запел Вяйнемеинен - и по самую шею провалился в болото Йоукахайнен.

Чуть не плачет жалкий хвастун.

- Ну, хочешь, - говорит он, - дам тебе шапку серебра, лисью шкуру золота? Об одном только прошу - сними заклятья, отведи колдовские слова!

- Нет, не нужно мне твоего серебра, - говорит Вяйнемеинен, - и золота твоего мне не нужно. Сколько у солнца золотых лучей - столько и у меня золота. Пока серебристый месяц сияет над землей - и у меня не переведется серебро.

И снова запел.

Вот уже до самого подбородка затянула Йоукахайнена трясина.

- Пощади меня, мудрый Вяйнемеинен! - взмолился он. - Избавь от несчастья, спаси от злой гибели, и я отдам тебе весь хлеб с моих полей.

- Не нужен мне чужой хлеб, - отвечает ему Вяйнемеинен. - Чужой хлеб горек, а у меня своего вдоволь. Куда ни гляну - там поле колосится, куда ни повернусь - там золотые скирды рядами стоят.

И опять запел.

Совсем плохо пришлось Йоукахайнену - по самые уши завяз он в болоте, с бородой ушел в трясину. Рот ему мхом забило, в зубах кустарник застрял.

Едва слышным голосом просит он Вяйнемейнена: - О вещий песнопевец, не губи меня, оставь мне жизнь! Хочешь, я отдам тебе в жены мою родную сестру, любимую дочь оси матери? Будет она мести твое жилище, будет печь для тебя медовые лепешки и ткать тебе золотое платье. Будет она тебе помощницей в доме, опорой в старости.

- Это хорошо ты сказал! - воскликнул Вяйнемеинен. - Давно хочу взять себе жену, скучно мне одному в пустом доме. Уйду - никто мне вслед не махнет рукой. Вернусь - никто не скажет мне "Здравствуй!".

Я один, как чайка в море,

Как скала среди пучины,

Как сосна на голом склоне...

Да, хорошо ты сказал. От такого слова на сердце весело стаовится...

И снова запел Вяйнемеинен. Спел одну песню, другую, третью, опять запевает, и снова поет.

И вот - словно ветер разогнал темные тучи - разлетелись колдовские слова, рассеялись грозные заклятья.

Вытащил молодой Йоукахайнен из болота бороду, вытянул из трясины шею, расправил плечи, ногами стал на твердую землю.

Смотрит - там, где высилась скала, снова пасется его конь. Семицветная радуга легла у его ног стальным луком. Прибрежный тальник обернулся санями. Камыш стал опять простым кнутом, болотные кувшинки - старыми пестрыми рукавицами. И кафтан на нем прежний, и шапка прежняя.