Софья Прокофьева - Лоскутик и Облако

Слыш хлопнул в ладоши.

По всему дворцу тревожно затрещали звонки. Двери сами собой захлопнулись. Стражники скрестили алебарды, преградив выход всем, кто ещё не успел уйти.

— Схватить старика с белой бородой! — приказал Слыш. — Задержать его во что бы то ни стало. Он не мог скрыться, он шёл последним.

Стражники бросились в толпу.

Но старика с белой бородой нигде не было. Был, правда, пожилой человек в зелёной засаленной куртке, но без всякой бороды.

— Оно опять обмануло меня, обхитрило!.. — простонал Слыш. — О, как я его ненавижу!

Нисколько не сомневаюсь, мой дорогой читатель, что ты давно уже догадался, кто был этот странный старичок с седой бородой.

Ты совершенно прав! Ну конечно, конечно же, это был художник Вермильон. Ему ничего не стоило нарисовать себе великолепные морщины.

А его белая борода — это был наш друг, наш общий друг — Облако!

Художник Вермильон благополучно выбрался из дворца — никто и не думал его задерживать. Карманы ему оттягивали тяжёлые кошельки, но это не радовало его.

«Куда же девалось Облако? Я даже не заметил, как оно слетело с моего подбородка, — думал он в тревоге. — Опять оно что-нибудь натворит. Ведь оно такое легкомысленное, увлекающееся. Можно сказать: у него ветер в голове, вернее, вода…»

Итак, кто хочет узнать, что дальше случилось с Облаком, за мной, за мной!

А кто не хочет, пусть закроет эту книгу и поставит на полку, только не бросает как попало.

Расставшись с подбородком своего друга. Облако тут же превратилось в большую белую вазу.

Ему было просто необходимо хоть немного передохнуть и прийти в себя.

«Теперь я не улечу из дворца, пока хоть что-нибудь не разузнаю о тайном источнике!» — вот о чём думала белая ваза, но этого, конечно, никто не знал.

— Что это? — возмутился главный украшатель дворца, проходя мимо. — Кто и когда без моего ведома поставил сюда эту белую вазу? Она совершенно не в стиле этого зала. Надо хотя бы поставить в неё цветы, чем-то оживить её.

Да, да, букет красных роз, вот что спасёт положение!

И он отправился за букетом.

«Не знаю, как другие, но я совсем не люблю, когда в меня ставят букеты красных роз», — обеспокоенно подумало Облако.

Но через зал всё время сновали придворные, и перелетать с места на место было небезопасно.

Мимо Облака, шаркая ногами и разбрызгивая воду, прошёл слуга, держа над головой золотое блюдо с горячей манной кашей.

«Вот уж кем мне никогда не приходилось быть, так это манной кашей», подумало Облако.

Оно тут же незаметно взлетело кверху и уселось прямо на манную кашу. Это оказалось не очень-то приятным.

Манная каша была только что с огня и изрядно припекала ему спину и пятки.

Слуга, который нёс блюдо, был очень робкий, можно даже сказать, трусливый человек. Он всего пугался и от страха начинал туго соображать и плохо слышать.

Поэтому всё приходилось повторять ему несколько раз.

Ему постоянно кричали:

— Иди на кухню! Эй, кому говорят, иди на кухню!

Или:

— Блюдо давай! Кому говорят, блюдо, блюдо давай!

Или:

— Кому говорят, неси кашу!

Постепенно все так привыкли кричать ему «Кому говорят!», что это стало его именем, и никто уже иначе его не называл, как «Комуговорят».

«Не знаю, достаточно ли это надёжное место, — рассуждало Облако, проплывая вместе с манной кашей из зала в зал, — если король зачерпнёт меня ложкой и отправит в рот… Не представляю себе, что из этого получится… Нет, надо быстренько что-то придумать…»

Облако перегнулось вниз и страшным голосом прошептало слуге на ухо:

— Сейчас ты споткнёшься и уронишь блюдо с манной кашей!

Слуга побледнел, споткнулся, но блюда всё-таки не уронил. Он в испуге огляделся по сторонам, но, конечно же, никого не увидел.

«Похоже, что это привидение, — со страхом подумал слуга. — Я никого не вижу — значит, никого нет. Но всё-таки я кого-то слышу — значит, кто-то есть. А если никого нет, а вместе с тем кто-то есть — значит, это типичное привидение!»

— Кому говорят, сейчас же споткнись и урони блюдо! — снова провыло Облако.

«Привидение уже знает моё имя! — ужаснулся слуга.

А если привидение кого-нибудь зовёт по имени, тому уж несдобровать».

Он снова споткнулся, затрясся всем телом и с невероятным трудом удержал блюдо над головой.

Шатаясь, он вошёл в главный зал, где уже сидел король и в нетерпении крутил головой, в то время как трое слуг, мешая друг другу, завязывали ему белоснежную салфетку вокруг шеи.