Леонид Красовский - Остров лентяев

- Откуда я знаю! Поранила чем-то. Надо перевязать.

Костя отдал ей свой носовой платок.

- Вот допрыгалась, - приговаривала Нина, перевязывая лапу. - Теперь лежи смирно, чтобы зажило побыстрее.

Но Чара не захотела лежать смирно. Она зарычала, как в первый раз, прыгнула на середину пещеры, залаяла на что-то невидимое. Костя подошел к ней, нагнулся. Нина ойкнула, увидев, что он поднял с земли нож.

- Чей это? - спросила она. - Твой?

- Откуда? У Сеньки тоже не было.

- Кота? Еще чего...

- На этом дурацком острове, наверное, у кота может быть даже самолет, Костя подошел поближе к стене, чтобы рассмотреть нож. Нина тоже подошла.

Это была финка с наборной ручкой. На узком лезвии темнела кровь.

- Тут кто-то был! - воскликнул Костя. - Мы проспали, не видели... Спать я больше не буду!

- Я тоже.

Они сели у стены, не сводя глаз с выхода. Костя крепко зажал в руке нож.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. КРОВАВЫЙ СЛЕД.

Они сидели, ожидая, что вот-вот произойдет что-то непонятное и страшное. Если кто-то был в пещере с ножом, то он может прийти еще раз. Что будет тогда, ни Костя, ни Нина не могли предположить.

И вот Чара снова заворчала. Правда, она сразу же успокоилась, зато ребята еще теснее прижались друг к другу. И увидели кота. Важно, не спеша Брысь прошагал к своему месту, улегся.

- Брысь! - позвала Нина. - Ты где был?

Ответом было сонное мурлыканье.

- Дурацкий остров! - Костя встал. - Кажется, светает... Я не могу больше ждать! Пойдем к Правителю! Буди сонную тетерю!

Стены и потолок вспыхнули, засветились так же ярко, как вечером. Это сразу прибавило Нине смелости. Она стала тормошить Сеню:

- Вставай! Сколько можно дрыхнуть!

Сеня вскочил.

- Что, проспал? В школу опоздал?

- Опоздал, - сказала Нина, - лентяй несчастный!

- А, это ты, - вспомнив, где находится, Сеня подавленно оглядел пещеру. Лучше бы ты меня не будила.

- Ты что! - воскликнул Костя сердито. - Хочешь всю жизнь в этой норе проспать? Надо искать Правителя! Надо сказать ему...

- Бесполезно, - послышался негромкий голос. Брысь потягивался на своей лежанке. - Ух, как я выспался!

Костя и Нина заморгали от удивления.

- Выспался? - Нина присела перед Брысем. - Где же ты спал?

- Разве не видишь, где? - ответил не менее озадаченный Брысь.

- Ты же уходил куда-то.

- Уходи-и-ил? Тебе приснилось!

- Приснилось? Костя тоже видел...

- Перестань выдумывать. Приснилось!

Нина не знала что сказать. Если Брысь не хочет сознаться, значит, ему это нужно зачем-то. Хорошо, только доверять ему после этого нельзя.

- Что это у нее? - Сеня показывал на перевязанную лапу Чары.

Нина заколебалась, говорить ли все при коте.

- Камнем поранилась. Или укусил кто-то, - ответила она.

Костя хитрить не привык.

- Вот кто укусил! - он показывал нож.

Брысь пружиной метнулся к Косте.

- Покажи! Положи на землю!

Кот обнюхал нож, сердито поводил усами.

- Здесь был Яшка!

- Не было никакого Яшки, - сказала Нина.

- Это его нож, Яшки, моего бывшего хозяина. Его запах я не могу спутать с другим. Он был! Вы спали и не видели. И я проспал! Чара не лаяла ночью? Ах, да, вы спали...

- Лаяла. Я слышала.

- Вот! Она прогоняла Яшку, и он ударил ее ножом. Но зачем он приходил?

- Может, Яшкин нож взял кто-то другой, - сказал Сеня.

- Пошли. Мы найдем Яшку.

- Пойдем! - сразу согласился Костя. Он поднял нож, - если это был он, мы ему навтыкаем.

- После завтрака пойдем, - уточнил Брысь, - успеем, деваться Яшке некуда.

Напоминание о завтраке заставило ребят сглотнуть слюнки. Они помолчали, стараясь не смотреть друг на друга. И вдруг все повернулись к Сене. Он захлебывался от кашля, отплевывался.

- Тьфу гадость! Горькие, как перец!

Брысь взвизгнул, запрыгал на задних лапах.

- Что, попробовал ягоды? - и добавил учительским тоном: - Ягоды можно есть только после захода солнца до рассвета... Ах, поскорее бы вечер! Жаль только, что после ягод совсем не видишь снов. Зато днем, греясь на солнышке, я вижу много такого чудесного! Вот вчера, например, видел, будто я в голубой пещере беседую с соловьем. Это, должно быть, вкусный соловей, только ужасно неразговорчивый. Я жалуюсь на свое житье, на то, что начинаю забывать, как выглядит мышка. А он твердит одно: "Не подлизывайся, птичий палач! Не подлизывайся, лохматый бездельник!" Я начинаю сердиться. Так бы и съел его, да трон высокий, с тонкими гладкими ножками...

Брысь долго еще рассказывал о своих снах. Ребята плохо слушали его. Они снова обдумывали и переживали все, что с ними случилось за последние сутки.