Иоанна Кульмова - Но-о, Леокадия !

- И слава Богу, - отозвался Директор. Леокадия взглянула на фотографии Рифифи и других знаменитых скакунов и сказала:

- Я такая же знаменитость, как ваша Рифифи. Меня все знают. Вчера в газете была моя фотография. Я бегаю с самого детства и умею обходить препятствия.

- Великолепно, - одобрил Директор. - Ну, а теперь займемся вашим происхождением.

- Просто хождение для лошади - пустяки. Впрочем, я предпочитаю восхождение.

- Я имею в виду родословную, - любезно пояснил Директор.

- О, тут не о чем говорить, - рассмеялась Леокадия. - Стоит ли из-за этого огорчаться? Пусть уж у меня не будет мамы и папы, чем наоборот.

- Что значит НАОБОРОТ? - изумился Директор.

- Ну, это все же лучше, чем если бы у них не было МЕНЯ. До чего же было бы печально, если бы я вообще не появилась на свет. Никогда не увидела бы как цветет гречиха, не узнала, чем пахнет лунный луч, забравшийся в клевер...

Директор Скаковых конюшен встал и открыл дверь.

- Говорящая лошадь никогда не будет хорошим спортсменом, - заявил он. - У артистов и художников с бегом всегда трудности. Цирк напротив.

- Знаешь, - заметил Алоиз, когда они вышли на улицу, - и все же тут все упирается в твою родословную.

ЛЕОКАДИЯ И МЕЧТЫ

И они принялись на всякий случай вдвоем придумывать родословную. Но лужи так сверкали на солнце, а почки на деревьях были такие зеленые, что они, засмотревшись, не успели добраться даже до прабабок по отцовской линии. А что уж говорить про материнскую!

Да и с бабками они толком не разобрались: Леокадия хотела, чтобы матушка ее отца непременно была гнедой кобылой, Алоиз же уверял, что это серая лошадь в яблоках. Наконец, рассердившись, Леокадия обдала его с головы до ног мартовской грязью.

- Сам ты серый в яблоках! - весело закричала она.

- Ты совсем ошалела, Леокадия! - возмутился Алоиз. - Придется тебе брать уроки хорошего тона. Иначе человеческой работы не найти. Неплохо бы научиться и говорить по французски: бонжур, оревуар...

- Какой еще абажур? - удивилась Леокадия. - И при чем тут самовар? Ведь нам их все равно девать некуда. У нас нет даже своей конюшни. А, впрочем, поучиться я всегда готова.

- Ну, хороший тон - не моя специальность, - отмахнулся Алоиз. Хотя у нас есть свои правила. Но для начала научись ходить ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО на двух ногах, перестань ржать, отвечай вежливо, даже если слушаешь вполуха, и, пожалуйста, не лезь в лужи.

- А в четверть уха слушать нельзя? - заинтересовалась Леокадия, и даже попробовала свернуть ухо трубочкой. Но у нее ничего не вышло.

- Давай лучше купим перчатки, - предложила она. - И сапожки - для луж.

Алоиз вздохнул, пересчитал деньги и направился в универмаг на Миндальной аллее. Вскоре он вышел оттуда с покупками. Он нес шляпу, перчатки, сапожки и сумочку.

- Шляпу я не надену, - заявила Леокадия. - В ней я похожа на Тетю Лошадь. Ну, а сумочку понесешь сам.

Она надела на задние ноги сапожки, на передние - перчатки и зашагала рядом с Алоизом в сторону Шестиконного сквера.

- Это ужасно, Алоиз, - стонала она. - Ах, если бы у меня выросли Крылья - (пожалуйста, не говори, будто это невозможно!) - я не ходила бы в этих противных сапожках. Скажи, что крылатые лошади бывают.

- Не горбись, Леокадия, - заметил Алоиз.

- Но ведь я где-то очень высоко! - вздохнула Леокадия. - Весь мир остается внизу и мне все время приходится наклоняться. Нет, видно я никогда не буду больше счастливой!

Алоиз глянул на свое отражение в витрине и подумал, что тоже никогда не будет больше счастливым, ведь рядом с Леокадией он казался гномом. Но вспомнив, что он ДРУГ Леокадии, крепче ухватился за ее переднее копыто.

- Тут на витрине объявление, - удивился он и потащил Леокадию к витрине.

Там был прикреплен листок бумаги с надписью:

ЦВЕТОЧНИЦА С УЛИЦЫ ПЕГАСА ИЩЕТ ПОМОЩНИЦУ

- Молодые вербочки... - прошептала Леокадия. - Лютики... Подснежники...

И тут же неожиданно свернула на площадь Вдохновения и помчалась как во сне, позабыв о том, что пачкает перчатки.

- На двух, на двух ногах, Леокадия! - умолял запыхавшийся Алоиз.

- Мечта мчится на всех четырех! - воскликнула Леокадия. - О, люпин, фиалки, аспарагус...

И она побежала так стремительно, что, казалось, вот-вот оторвется от земли.

Цветочница с улицы Пегаса на этот раз торговала лютиками. У нее их было много - полные корзины. Она стояла среди этих желтых огоньков и кричала Леокадии:

А вот лютики, лютики,

Солнечные лучики!

Утеха для глаз!

Любуйся даром!

Эй, Пегас!

Спеши за товаром!