Виктор Лагздынь - Цепная реакция

Рите повезло. В том месте, где она оказалась после своего отчаянного прыжка, вода едва достигала колен. Но не успела сделать и шага, как вдруг упала — поскользнулась распоротая нога. Холод словно обручем сжал грудь. Над водой остались лишь её голова и плечи, и Рита в этот момент с облегчением подумала о том, что с берега никто не увидел, как она упала. Вот бы хохотали!

Самой ей было, разумеется, не до смеха. Рита всем телом ощутила напор небывало сильного течения и поняла, что пойти по ели в обратную сторону вообще не удастся. А это означало, что домой хочешь не хочешь придётся бежать в обход, по мосту. А мать будет ждать, и домашняя работа, которая лежит на ней, тоже будет ждать. Мать рассердится, начнёт стыдить, укорять…

Рита давно привыкла ко всякого рода попрёкам и укорам — мать, когда вспылит, не всегда бывает справедливой. Поэтому ворчание матери, порой довольно громкое, её не особенно трогало. Когда при Анрийсе мать, по своему обыкновению, начала шумно выражать недовольство и соседский паренёк явно напугался, Рита в душе даже посмеялась. Девочка никогда не задумывалась над тем, почему её мать такая крикливая, шумная, резкая. Рита попросту этого не замечала. Потому что за раздражённым тоном, за колкостями, за глубокими морщинами на сердитом лице крылось совсем другое — душевная доброта, и Рита знала это лучше всех на свете.

Но сегодня мать и в самом деле рассердилась. Оставалось много работы на вечер, а Рита вдруг взяла и ушла. Но разве она виновата, что всё так сложилось?

Мысли эти хотя и успокаивали, но тяжесть с души не снимали.

Рита брела по залитому лугу. В воде ежесекундно мелькали отблески молний. Каждый шаг отзывался болью в ноге, а душу бередило неизбежное объяснение с матерью и те незаслуженные упрёки, которые непременно последуют и которые придётся молча выслушивать.

Вскоре, однако, новое неожиданное препятствие прервало её невесёлые раздумья. Рита вдруг заметила, что вода стала ей выше колен. Ещё выше, ещё… И тут она вспомнила: посреди луга параллельно реке тянется неглубокая впадина. Илистая почва остаётся здесь влажной даже самым жарким летом. Чтобы перебраться через впадину и не вымазаться, приходится ловко скакать с одной чавкающей под ногой кочки на другую. А попробуй сейчас, когда всё залито водой, угадать, где впадина и как её обойти. Да и много времени потребуется, а как раз его-то и нет…

А, какая разница! Одной холодной ванной больше или меньше…

Через несколько шагов вода доставала уже Рите до пояса, и она невольно усмехнулась. Вспомнила, что совсем недавно, на дороге, сказала Анрийсу: мокрее быть уже нельзя. Оказывается, можно!

Вскоре вязкая почва под ногами пошла вверх. Впадина осталась позади. Одежда противно липла к телу, а подол платья приставал к ногам, мешал идти.

Пройдя затопленный луг, Рита стала подниматься по склону холма, на котором стояла межерманская усадьба.

Вилис сидел на толстом чурбане под деревянным навесом сарая и строгал стрелу. Чем тоньше становилась ореховая палочка, тем внимательнее и осторожнее он действовал ножом. Если уж взялся сделать стрелу, значит, она должна быть и прямой, и гладкой, и лёгкой… Словом, пусть Ивар лишний раз убедится, на что способен его старший двоюродный брат.

Ивар уже целую неделю надсадно пищал над ухом, словно назойливый комар. Вот сделай да сделай ему хотя бы одну сто́ящую стрелу к его гибкому луку из можжевельника! Но со стрелой было много возни, и Вилису не хотелось терять понапрасну столько времени. Вряд ли он взялся бы и сегодня, несмотря на нытьё Ивара. Но тут как раз начался ливень, и, поскольку занятия поинтереснее всё равно не предвиделось, волей-неволей пришлось браться за стрелу.

Честно говоря, Вилис и сам бы не прочь пострелять из лука. Но признаться в этом — нет уж, спасибо! Мужчине, которому стукнуло тринадцать и который перешёл уже в седьмой класс, вовсе не к лицу играть в индейцев.

Вилис поднёс стрелу к глазам, проверить, не скривил ли, и одновременно искоса взглянул на Ивара. Тот пристроился рядом, на чурбане потоньше, и с приоткрытым от напряжения ртом внимательно следил за работой. Упёрся пятками в край чурбана, обхватил колени руками. Чуть подтолкнуть — и повалится на землю. Но Вилис, который обычно не прочь был подшутить над братцем, сейчас не стал ничего делать. Возможно, потому, что малыш явно восхищался его работой.