Мариэтта Чудакова - Не для взрослых. Время читать!

И дети должны были называть своих арестованных родителей «врагами народа» и вслух одобрять все, что пишут про них в газетах. А в тогдашних газетах их называли «негодяями» и «бешеными собаками», которых надо беспощадно убивать. И в школе, если попадался подлый человек в должности учителя, то мог прямо при всем классе поносить арестованного отца своего ученика последними словами. Кто хотел – ему поддакивал, а сын арестованного должен был молчать. Вот теперь и попытайтесь представьте себе состояние, настроение этих несчастных детей.

Многие из них никак не хотели в детдом – ведь они привыкли жить у себя дома. Они скрывались от милиции, становились беспризорниками, скитались по стране, боясь буквально всех и каждого: любой милиционер мог их схватить. Гайдар, уже понявший, что творится что-то ужасное и несправедливое, очень жалел детей, у которых государство отняло семью. Многих он знал лично и помогал им.

Была такая очень симпатичная книжка «Приключения Травки» – про маленького мальчика Травку, потерявшегося в Москве. Автором ее был писатель Сергей Розанов.

Много лет спустя выросший Травка – Адриан Сергеевич, сын писателя, – вспоминал, как в конце 30-х годов был с Гайдаром в лесу, на рыбной ловле. У этого мальчика тогда совсем недавно арестовали как «врагов народа» и маму, и отчима; арестован был и знакомый семьи, глава всех тогдашних комсомольцев А. В. Косарев. И вот, когда все уснули, Гайдар «вдруг спрашивает меня, мальчишку:

– Слушай, ты веришь, что Косарев – сволочь?..

– Не знаю.

– А что Наташа – сволочь, ты веришь?

Это об арестованной моей матери, вчерашней руководительнице Центрального детского театра.

– Я не понимаю...

– Ты не знаешь, не понимаешь, а я не верю, – лицо Гайдара искажено болью».

Он не верил в вину ни этих людей, ни первой своей жены, матери его сына Тимура, которая тоже была арестована, и Гайдар ходил по краю пропасти, добиваясь лично у всесильного «карлика» Ежова (он ведал тогда «органами») ее освобождения.

Родители Травки были тогда в разводе; но после ареста его матери и отчима писатель Сергей Розанов взял сына в свою новую семью – и уже сам ждал ареста: помогать детям «врагов народа» не полагалось, даже если это был твой сын... И мальчик запомнил, как в 1938 году Гайдар читал еще не напечатанную «Судьбу барабанщика» его отцу. «Книга напомнила о том, что в стране тысячи и тысячи детей остаются без родителей...» – то есть о том, о чем писать было нельзя: советская власть не разрешала ни вслух, ни тем более в книжках выражать сочувствие детям «врагов народа». Сталин лицемерно заявил в одном выступлении: «Сын за отца не отвечает». А сам действовал точно наоборот.

Гайдар сначала написал именно про такой случай – отца мальчика арестовывают по доносу.

Но советская цензура запретила печатать про это.

Как же автор вышел из положения?

Он заменил причину ареста – но все остальное, всю мучительную, тревожную атмосферу повести оставил без изменения.

На первых же страницах узнаем, что отец мальчика – героя книжки – оказался в тюрьме за растрату казенных денег. А растратил он их главным образом под непрерывным давлением своей любящей роскошь жены Валентины – мачехи героя повести Сергея. Приговор был – пять лет.

«Прощай! – думал я об отце. – Сейчас мне двенадцать, через пять лет – будет семнадцать, детство пройдет, и в мальчишеские годы мы с тобой больше не встретимся.

Помнишь, как в глухом лесу куковала кукушка и ты научил меня находить в небе голубую Полярную звезду? А потом мы шагали на огонек в школе и дружно распевали твои простые солдатские песни.

...Прощай! – засыпал я. – Бьют барабаны марш-поход. Каждому отряду своя дорога, свой позор и своя слава. Вот мы и разошлись. Топот смолк, и в поле пусто.

Так в полудреме прощался я с отцом горько и крепко, потому что – зачем врать? – был он мне

старшим другом, частенько выручал из беды и пел хорошие песни, от которых земля казалась до грусти широкой, а на этой земле мы были людьми самыми дружными и счастливыми.

Утром я проснулся и пошел в школу. И когда теперь меня спрашивали, что с отцом, я отвечал, что сидит за обман и за воровство. Отвечал сухо, прямо, без слез. Потому что два раза подряд искренне с человеком прощаться нельзя!»