Валерий Медведев - И снова этот Баранкин, или Великая погоня

- Тебе не стыдно, Малинин, - возмутилась Эра Кузякина, - мы вас не в дневниках просим подделать отметки, а в ответах у доски!

- Ах, у этой у доски, можно сдохнуть от тоски, - пропел Малинин довольно красивым и как говорится от природы поставленным голосом.

- Вот ведь и петь может, если захочет! Сегодня позанимаетесь весь день с Юрой, завтра утром пересдадите, а днём придёте в школьный сад, - сказала ласково Зина Фокина.

- В сад? - удивился Баранкин. - Это ещё зачем в сад?.. Гулять, что ли?..

- Зачем гулять? - также ласково сказала Зина Фокина. - Рыть ямы специальные для будущих посадок. Заранее внесём специальные удобрения.

- Специальные! Какие специалисты развелись! За лето ямы осыпятся, зарастут травой! - сказал Юра.

- Точно, - подхватил Костя. - И компост в них потеряет свои ценные качества!

- А суперфосфат перестанет быть супером! - сказал Юра,

- Он ещё и слово компост знает! - сказал Алик.

- А как же, - сказал Юра, ямы для обеда деревьев, на первое суп-пер, на второе - фосфат, на третье сладкий компост из гнилых фруктов!

- И про суперфосфат тоже всё знают! - сказал Венька Смирнов.

- И про компост!..

- Про что не надо они всё знают, а про что надо - ни бум-бум!..

- Не исправите, смотрите, тогда Михал Михалыч годовую двойку выведет вам!

- Подумаешь, чем испугали, - сказал Юра.

- Зиночка, сказала Эра Кузякина, - да хватит нам с ними поодиночке церемониться, давайте возьмём их в оборот всем классом!..

- Придётся, - согласилась с Эрой Фокина и скомандовала: Три-четыре!

И весь класс хором произнес:

Костя - Юра, слово массам,

Мы проводим вас всем классом,

Мимо сада, мимо тира,

До Баранкинской квартиры,

И за стол без споров лишних

Сядьте с Яковлевым Мишей

И займитесь с ним учебой,

В результате были б чтобы

Чтобы две печальных двойки

Вы исправили на тройки,

Ну, а честно вам сказать

Лучше, если бы на пять!

Нам отпор не нужен ваш!

Встать! И к цели шагом марш!

Вероятно, вот точно такое же впечатление производил древнегреческий хор в своих древнегреческих спектаклях на своих древнегреческих зрителей, какое впечатление произвёл на Баранкина и Малинина хор своих одноклассников.

- Ну, знаете, - после большой паузы сказал, первый раз в жизни вроде бы растерявшийся Баранкин, - это уже как в "Чапаеве" получается!.. Это уже какая-то психическая атака, - Баранкин знал, что лучше всего на стихи было бы ответить стихами и пока отвечал прозой одновременно готовил ответ в рифму. И приготовил... - А за ваш хор мы вас с Малининым лично ставим "неуд".

- Три-четыре! - скомандовала Фокина. - Это почему "неуд"? дружным хором спросил снова класс Баранкина и Малинина.

Баранкин что-то пошептал на ухо Малинину и они в один голос громко произнесли:

- Сразу видно, что не Пушкин написал эти частушки!..

Двухголосый ответ, да ещё в рифму, да ещё в довольно складную вообще-то, произвел на ребят некоторое впечатление, но Фокина не унималась и снова скомандовала: "Три-четыре!.."

- А за такой экспромт вам Пушкин.

Дал бы с Костей по макушке!.. - ответил снова хором весь класс. И здесь Баранкин понял, что пока сопротивляться классу бесполезно. Если первые стихи были, конечно, подготовлены заранее Зиной Фокиной или Эрой Кузякиной, то второй стихийный ответ класса в стихах поверг Баранкина в недоумение, в бессилие и в полное подчинение классу. Последнее слабое сопротивление, которое он попытался оказать одноклассникам, было произнесено жалкой, по сравнению со стихами, прозой и не имело никакого эффекта. Юра Баранкин сказал, обращаясь лично к Веньке Смирнову:

- Смирнов, ты-то что орешь, да ещё хором. У тебя у самого двоек навалом!

- Навалом, - согласился Смирнов, хихикая, - но ни одной из них нет ни самой первой, ни самой последней!.. У меня они все серединные.

В этом была своя логика, и после этого Баранкин и Малинин как бы внутренне сказали "Сдаёмся!.." и как бы тоже внутренне подняли вверх руки.

Юра Баранкин и Костя Малинин шли под окружением школьного конвоя домой. Погода была прекрасная. В такую погоду лифтерша в Юрином доме всегда, смеясь, говорила: "Погода шепчет - бери расчёт..." На вовсю зазеленевших деревьях и на газонах бездельничали и вообще вели себя как на большой перемене воробьи и не каких-нибудь там двадцать минут, как все школьники, а уме с самого утра. И будут бездельничать до вечера. И всю жизнь с утра до вечера. Над клумбами как хотят и куда хотят порхали бабочки. Сразу было видно, что все они как одна бессознательные и неорганизованные. Какая-то тайная смутная мысль, похожая на желание, в который раз шевельнулась в душе Юры Баранкина, мысль, похожая на строчки из какого-то стихотворения, которое он то ли где-то прочитал, не то он их сам придумал: "...я уверен без забот воробей живет!.." Баранкин в который раз присмотрелся к воробьям и подумал, что нельзя себе было и представить, чтобы кто-то из воробьёв кого-то куда-то бы поволок силой против его желания. Занятий у них нет, значит, и репетиторов у них таких противных, как этот отличник Мишка Яковлев, тоже нет, и вообще никто не делит воробьёв и бабочек на отличников, хорошистов и двоечников. И не призывает "Будь воробьём! Или бабочкой!" Все они просто воробьи и бабочки. Просто!.. И всё!.. А тут... Вон, что творится!.. Сплошное насилие над личностью!..