Эдит Несбит - Заговоренная Жизнь

Поскольку отец принца был королем Богемии, само собою разумеется, что принца нарекли родовым именем Флоризель; однако сам король, занявшись коммерцией, взял себе псевдоним Рекс Блумсбери, а его прославленная Компания по производству Скоростных Лифтов получила название «Р. Блумсбери и К», засим принц известен был как Ф. Блумсбери: сей вариант, максимально приближенный к «Флоризелю, принцу Богемскому» казался Королю достаточно безопасным. С прискорбием приходится сообщить, что в раннем детстве и даже в отрочестве мать называла принца Флоззи.

Надо сказать, что король той страны, где жил Флоризель, был монархом весьма предприимчивым. Потому, как только он услышал, что на свете существуют лифты — а произошло это очень и очень нескоро, ибо королей по возможности стараются держать в неведении касательно всего на свете, — он заказал одну из самых роскошных и дорогостоящих моделей для своего дворца. На следующий день один из дворцовых лакеев подал Его Величеству визитную карточку, на которой значилось: «Мистер Ф. Блумсбери, Р. Блумсбери и К».

— Впустить, — приказал король.

— Доброе утро, сир, — поздоровался Флоризель, поклонившись с безупречной грацией, выдающей урожденного принца.

— Доброе утро, молодой человек, — отвечал король. — Как там насчет лифта?

— Да, сир. Могу ли я узнать, на какую сумму Ваше Величество рассчитыва…

— О, цена значения не имеет, — отмахнулся король, — все равно заплатят налогоплательщики.

— Тогда я бы посоветовал класс А… «Аргентинелла», абсолютно уникальная модель: белые атласные подушки, дерево и слоновая кость, с инкрустацией из жемчуга, опалов и серебра.

— Золота, — ответствовал король кратко.

— Только не в сочетании с жемчугом и слоновой костью, — твердо сказал Флоризель. Юноша отличался безупречным вкусом. — Вариант с использованием золота — мы называем его «Анрирадия» — предусматривает инкрустацию сапфирами, изумрудами и черными бриллиантами.

— Я предпочту золото, — решил король, — но вы можете установить небольшой отдельный лифт в апартаментах принцессы. Сдается мне, модель «Аргентинелла» придется ей по вкусу. «Просто и мило,» — говорится в вашем циркуляре.

Флоризель принял заказ, и вскорости искрящийся золотом, изумрудами и сапфирами лифт был изготовлен и встроен. Придворные пришли в восхищение и первое время только и делали, что катались на лифте вверх-вниз, так что уже спустя неделю голубые атласные подушки пришлось заменить.

Затем принц занялся установкой второго лифта (модель «Аргентинелла»), и принцесса Кандида собственной персоной пришла посмотреть на работы; она и Флоризель встретились, и глаза их встретились, и руки тоже, потому что принц схватил Кандиду за руки и оттащил в сторону с того самого места, куда как раз опускался тяжелый стальной брус.

— Вы спасли мне жизнь, — молвила принцесса.

Но Флоризель утратил дар речи. Сердце его неистово колотилось, причем явно где-то в горле, а не на своем законном месте под жилетом.

— Кто вы? — спросила принцесса.

— Инженер, — ответил Флоризель.

— Неужели? — сказала принцесса. — А я подумала, что вы принц. Вы похожи на принца куда больше, чем любой из знакомых мне юношей королевского рода.

— Я жалею, что не принц, — признался Флоризель, — хотя еще три минуты назад мне это не приходило в голову.

Принцесса улыбнулась, затем нахмурилась, и поспешила уйти.

А Флоризель вернулся в офис, где отец его, мистер Рекс Блумсбери восседал за письменным столом с особыми прорезями для ног.

Утро он проводил в офисе, а после полудня уходил в мастерские.

— Отец, — молвил Флоризель, — не знаю, что со мною теперь будет. О, я хотел бы быть принцем!

Король и королева Богемии так и не открыли сыну тайну его происхождения, ибо что толку быть принцем, если королевства-то нет?

Король, ныне известный под именем Р. Блумсбери, эсквайра, поглядел на сына сквозь очки.

— С какой стати?

— Потому что я взял да и влюбился по уши в принцессу Кандиду.

Отец задумчиво потер нос чернильной ручкой.

— Хм! — сказал он. — Высоко метишь. Боюсь, что выбор твой несколько опрометчив.

— О каком выборе может идти речь! — воскликнул принц в отчаянии. Выбора-то у меня и не было. Один ее взгляд — и я погиб! Или не знаешь, как это бывает? Я совсем не хотел влюбляться. Ох, отец, это такая мука! Что мне делать?

Помолчав и обдумав дело со всех сторон, отец ответствовал:

— Терпеть, полагаю.

— Но я не могу — мне необходимо видеть ее каждый день! Все остальное не имеет ни малейшего значения.