Софья Прокофьева - Глазастик и ключ-невидимка (=Девочка по имени Глазастик)

Кот Васька не спеша направился к двери. На пороге он обернулся и с деланным равнодушием добавил:

— Удивляюсь я на пушистого Алёшу, честное слово. Ну никуда без спросу пойти нельзя. Беспокоится обо мне, словно я маленький котёнок. Куда идёшь, да когда вернёшься… по сторонам гляди, да под машину не угоди…

Кот Васька самодовольно улыбнулся и исчез за дверью.

Вася Вертушинкин подпёр щёку рукой, глядя на белый лист бумаги. Что же всё-таки нарисовать? Может быть, морской бой или парашютистов в воздухе и самолёты?

А может быть, вазу, а в ней цветы? Всё-таки Катька девчонка, ей, наверно, больше цветы понравятся.

Катя училась с Васей Вертушинкиным в одном классе, сидела с ним на одной парте, но почему-то всякий раз, когда Вася Вертушинкин смотрел на неё, он удивлялся.

Удивлялся, что у неё такие ровно заплетённые косички и слишком глубокие прозрачные глаза. Ему казалось, если долго-долго смотреть в её глаза, то он увидит там что-то необыкновенное, чего он раньше никогда не видел и не знал.

«А нарисую-ка я сказочный город, — решил Вася Вертушинкин. — Всё-таки что-то новенькое».

Он стал рисовать город с крутыми черепичными крышами и узорными флюгерами.

Кап! — упала с кисточки голубая капля. Она повисла над сказочным городом, как роза-снежинка.

— Пусть будет зима! — сказал себе Вася Вертушинкин, и, словно подхваченные порывом ветра, закружились голубые снежинки над крышами и башенками сказочного города.

Вася Вертушинкин принялся рисовать весёлый хоровод на площади.

Он нарисовал смеющуюся девчонку, чем-то чуть-чуть похожую на Катю. Девочка смеялась. Смеялись её большие глаза, с ресницами длинными, как сосновая хвоя.

«Может быть, сделать ей глаза чуть поменьше? — засомневался Вася Вертушинкин. — Нет уж, пусть такими остаются. Ещё испорчу. Зато они как звёзды».

Ветер раздувал её голубую юбочку, похожую на перевёрнутый цветок-колокольчик.

Девочку в пышной голубой юбке держала за руку тоненькая девушка с длинными волосами.

Вася Вертушинкин выскреб из баночки остатки золотой краски, и волосы девушки чистым золотом полились ей на плечи и дальше до земли, до башмаков, напоминающих ореховые скорлупки.

Девушка улыбалась тихо и нежно юноше в старой поношенной куртке и в старом плаще. А тот улыбался ей в ответ.

Рядом с ними Вася Вертушинкин нарисовал весёлую женщину в пёстром платье, этакую хохотушку, которая никогда не унывает.

Все люди на площади держались за руки и улыбались.

Неслышный смех словно дрожал и позванивал в воздухе. Или это позванивали, сталкиваясь, голубые розы-снежинки.

«Здорово получается», — подумал довольный Вася Вертушинкин.

Вася встал, чтобы полюбоваться на рисунок издали. И вдруг он увидел нечто невероятное. Он просто глазам своим не поверил.

Девочка в голубом платье больше не смеялась. Улыбка исчезла с её лица. Испуганно и печально глядели большие немигающие глаза. Даже голубая юбочка сложилась, как веер, потускнела и повисла унылыми серыми складками.

Грустно и как-то безнадёжно смотрела золотоволосая девушка на печального юношу.

И весь город, казалось, загрустил. Тяжёлые, засыпанные снегом крыши словно вдавили дома в сугробы. Свечи в окнах притушили свои огненные язычки.

— Вот это да! — воскликнул поражённый Вася Вертушинкин. — Это уже чудеса какие-то! А если чудеса, то… рвану к Катьке сперва, расскажу ей всё. И вместе с ней к волшебнику Алёше…

Утро было серое, пасмурное. Низко плыли тучи мышиного цвета, и казалось, вот-вот пойдёт не то дождь, не то снег.

У волшебника Алёши с утра побаливала голова.

«Заварю-ка я чай покрепче и сяду за работу», — решил волшебник Алёша.

Волшебник Алёша любил очень крепкий чай и заваривал его не спеша, по всем правилам.

Конечно, ему ничего не стоило при помощи заклинания превратить холодную воду из крана в горячий чай. Но он предпочитал обычный чай, а не волшебный. Ему казалось, то у волшебного чая и вкус не тот, и аромат какой-то не настоящий, и вообще не то, не то!

Итак, волшебник Алёша стоял возле плиты, в задумчивости ожидая, пока закипит вода в чайнике.

Из комнаты донёсся гулкий бой старинных часов. Звук тот был какой-то необычный: взволнованный, даже тревожный.

— Странно, часы бьют совсем не вовремя, — удивился волшебник Алёша. — Что бы это значило?

В тот же миг волшебник Алёша услышал лёгкий шорох у себя за спиной. Он стремительно обернулся.