Святослав Сахарнов: Сказочные повести. Выпуск седьмой

Фыркая и пуская изо рта фонтанчики, Гак и Буртик поплыли к берегу.

Пароход с белой трубой стоял уткнувшись носом в осклизлые зеленые камни, которые, как собачьи зубы, торчали из воды. На палубе парохода было пусто, разгуливала белогрудая, похожая на парикмахера чайка — корабль был покинут. Сойдя с него, мастера, мокрые, без шапок, обессилев, растянулись на песке.

Над их головами поднимались неприступные скалы. В воде плавали обломки их парохода. Пароход, на котором приплыли похитители, стоял неподвижно, задрав кверху изуродованный нос. Для плавания он был не пригоден. Возвращаться домой было не на чем.

— Вот и все… — мрачно проговорил Гак.

Буртик покачал головой.

— И все-таки надо искать. Надо вернуть чертеж, узнать, для чего его похитили, каким образом попали в нашу страну. Ты всегда повторял, что я могу рассчитывать на тебя. Идем!

Друзья принялись искать следы. Они отыскались скоро, начинаясь у самой воды, шли вдоль берега, а затем круто поворачивали к подножию огромной черной скалы.

— Что за штука? Я потерял их! — пробормотал Гак, песок под его ногами был чист.

— Сюда! — крикнул его товарищ. — Они скрылись вот тут!

В скале чернела пещера. Буртик, не раздумывая, юркнул в нее. Гак, кряхтя, последовал за ним.

Ощупывая руками стены, мастера начали медленно продвигаться вглубь. В узком коридоре было темно. Летучие мыши, шелестя крыльями, испуганно проносились над головой. С потолка сыпалась за шиворот мелкая пыль. Подземный ход все круче шел вверх.

— Стой! — раздался в темноте голос Гака. — Дальше дороги нет.

Буртик повернул назад и, ощупывая руками камни, пошел вдоль стены.

— Есть боковой ход! — наконец воскликнул он. — Ступенька… Еще ступенька… В лицо мне дует свежий ветер. Впереди должен быть выход! Ого как тут круто!

Держась за руки, мастера лезли вперед. Под их ногами с шумом осыпались камни. Наконец блеснул свет. Последние шаги.

Перед ними расстилалась степь, поросшая редкой травой и кустами.

— Осторожно! — Гак схватил за рукав приятеля. — Сзади обрыв!

Буртик оглянулся и попятился: в двух шагах от них зиял провал. Внизу нестерпимой синевой горело море. Друзья стояли на вершине скалы. Невдалеке они заметили тропинку. Мастера зашагали по ней.

Пройдя по полю, тропинка свернула в кусты, попетляла между холмами и вышла на берег речки. Через нее был переброшен почерневший разбитый мост, а на другом берегу над прибрежными пологими холмами поднимались замшелые деревянные стены города. Стаи черных ворон, как клочья дыма, носились над покатыми дощатыми крышами. Около моста мастера увидели первого человека.

Это был долговязый парень в потрепанной одежде, который лежал под дикой яблоней раскрыв рот.

— Ну вот и первый здешний житель, — весело сказал Буртик. — Эй, парень, не видел, не проходили тут две зеленые шляпы?

Лежавший под деревом не ответил и продолжал лежать, раздувая, как рыба, щеки.

— Можешь ты закрыть пасть? — рассердился Гак. — Тебя ведь спрашивают. Или ты очень занят?

В это время с ветки сорвалось яблоко и упало парню прямо в рот.

— Вот чего он тут ждет, — сказал Буртик. — Да, за таким занятием ему нет дела до тех, кто проходит мимо, или до тех, кто задает вопросы. Пошли, дружище, в город.

Они уже вступили на мост, когда Гак разглядел, что впереди у городской стены скользят, как тени, приближаясь к воротам, две человеческие фигуры.

— Держи их! — воскликнул мастер, и оба друга со всех ног бросились вперед.

Увы, когда они добежали до ворот, никого там уже не было.

Путаными кривыми улочками мастера углубились в город.

Странное зрелище представилось их глазам.

Дома в городе были деревянные, черные. Крыши, покрытые колотой, зеленой от времени щепой или вязками соломы, покосились, ворота домов упали. Доски в стенах торчали во все стороны. Там и сям угрюмо возвышались дощатые башни, пустые и заброшенные. Не лучше выглядели и жители. Они ходили в грязной одежде, были нестрижены, небриты, все с воспаленными глазами. Ногти на их руках завивались стружками. За стоптанными башмаками волочились оборванные шнурки.

Появление Гака и Буртика поразило горожан. Издавая возгласы удивления, они столпились около мастеров. Перебрасываясь короткими фразами, в которых были испуг и настороженность, они рассматривали гостей так, будто те только что опустились по веревочной лестнице с неба.