Людмила Петрушевская - Дедушкина картина

- Ты не беспокойся, мне тепло, - предупредила девочка, открывая глаза.

- Вот и прекрасно! Ну что дальше? Так вот, о моем дедушке. У него совершенно не было времени рисовать то, что он хотел. Только один раз в жизни, уже стариком, он обиделся на своего старшего сына.

- За что?

- Старший сын пришел к нему и предложил, чтобы дед перебрался в дом для престарелых, а то все дети разъехались и некому за ним присматривать.

- Куда, в какой дом? Престарелых?

- Престарелых. Ну, это такой дом, где за стариками ухаживают, кормят их с ложечки.

- Я не люблю с ложечки, поняла, бабуля!

- Ну вот видишь, а наш дед тогда сказал: "Я сам за собой могу прекрасно ухаживать, вы мне не нужны", и он выгнал этого сыночка с криком, а потом заперся на месяц в своем доме и даже не подходил к телефону. Дети его заняли позицию на другой стороне улицы и по очереди приезжали смотреть, горят ли вечером окна. Они дежурили весь этот месяц и очень беспокоились. Потом заметили, что он рисует, глядя из окна подвала - там была его мастерская. Ведь всегда все комнаты получше занимали его дети, а он привык жить и работать где похуже. И вот там, в подвале, он и написал твою любимую картину с солнышком, цветами и лесом... А потом вышел на порог и умер.

- Бабушка, а этот племянник не говорил, как можно спастись от Вечной Зимы?

- Он говорил, что если найдется какая-нибудь чистая душа и захочет пожертвовать собой или делом всей своей жизни - то тогда можно еще что-нибудь будет придумать. Но что-то никого не видно вокруг, кто бы захотел отдать ради своего соседа хоть копейку!

- А что такое дело всей своей жизни? - спросила девочка.

- Ну, свою самую лучшую картину, или написанную собственноручно книгу. Или построенный своими руками дом...

- И никто не захотел?

- Ну, тогда еще не было опасности Вечной Зимы, то есть она была, но когда-то в будущем... Так что ложись спать, дорогая моя, и думай прежде всего о себе - может быть, как-то удастся уехать из этой трижды проклятой страны в теплые края...

- А куда? - спросила девочка вся в слезах - ей было жалко дедушку бабули.

- Ну, например, - ответила задумчиво бабушка, - например, в Африку. Хотя там тоже не все хорошо. Моя двоюродная бабушка когда-то жила в Африке - она была замужем за царем.

- Потрясающе! - воскликнула девочка. - Я тоже хочу! Она была царица?

- Сначала нет. Сначала она училась с ним вместе в институте, а потом он открыл ей секрет, что он царь и у него царство в джунглях. И она решила стать царицей и вышла за него замуж. И она писала нам из Африки письма, что живет в центральном шалаше царства и все ей кланяются и носят ей в корзинах земляные орехи и сладкий картофель, остается только это все почистить и поджарить на костре. И не надо мыть посуду, потому что ее нет. И нет проблем со стиркой. Новую юбку можно сделать из листьев пальмы, а старую просто кладешь в костер.

- Здорово! - сказала девочка, окончательно проснувшись.

- Так что мы гордились, что стали царской семьей.

- Мы - царская семья? - прошептала девочка.

- Погоди. Ну вот. Ее называли "наша царица", но потом оказалось, что она сто пятнадцатая жена у этого царя, а через месяц он выписал себе из Китая сразу сто шестнадцатую - сто двадцать шестую царицу. Кроме того, оказалось, что весь город, все шалаши, все население - это были тоже жены, мамы-папы жен, дедушки-бабушки жен и дети. Царское село. Поэтому эта моя двоюродная тетя сбежала оттуда с первым попавшимся шофером, но и его обманула, а нанялась на корабль до Аляски. И там отправилась в тундру, пасти северных оленей: так ей надоела жара.

- Аляска, где это?

- Это север! Вот, кстати, куда нам надо всем перебраться: там и так вечная зима, и они прекрасно живут. А то здесь мы окоченеем всем скопом, - вздохнула бабушка. - Потому что никто не хочет никому отдать ничего, даже в долг!

- Бабушка, а разве твой дедушка художник не захотел бы отдать какую-нибудь из своих картин, чтобы не было Вечной Зимы? - спросила девочка.

- По правде сказать, он нарисовал только одну настоящую картину, вот ту самую, она теперь висит напротив твоей кровати. Как же можно отдать единственное, что есть у человека?

- Нельзя, да? - удивилась девочка.

- Понимаешь, он говорил, что вот в этой картине он как раз будет жить вечно. И уж он никогда бы не отдал никому и ни за что эту картину. Он сказал, что даже если наступит Вечная Зима, на этом холсте останется вечное лето. И люди будут изучать солнце и лес по его картине. Особенно когда Вечная Зима распространится на весь мир и больше не будет электричества и телевидения.