Э Распэ - Приключения барона Мюнхаузена

Очень понравился мне этот удивительный скороход, и я взял его к себе на службу. Он охотно последовал за мной.

На другой день у самой дороги заметили мы человека, который лежал ничком, приложив ухо к земле.

- Что ты тут делаешь? - спросил я его.

- Слушаю, как в поле растет трава! - ответил он.

- И слышишь?

- Отлично слышу! Для меня это сущий пустяк!

- В таком случае поступай ко мне на службу, любезнейший. Твои чуткие уши могут пригодиться мне в дороге. Он согласился, и мы отправились дальше.

Вскоре я увидел охотника, у которого в руках было ружье.

- Послушай, - обратился я к нему. - В кого это ты стреляешь? Нигде не видно ни зверя, ни птицы.

- На крыше колокольни в Берлине сидел воробей, и я попал ему прямо в глаз.

Вы знаете, как я люблю охоту. Я обнял меткого стрелка и пригласил его к себе на службу. Он с радостью последовал за мной.

Проехав много стран и городов, мы приблизились к обширному лесу. Смотрим - у дороги стоит человек огромнейшего роста и держит в руках веревку, которую он накинул петлею вокруг всего леса.

- Что это ты тащишь? - спросил я его.

- Да вот понадобилось дров нарубить, а топор у меня дома остался, ответил он. - Я и хочу изловчиться, чтобы обойтись без топора.

Он дернул за веревку, и огромные дубы, как тонкие былинки, взлетели в воздух и упали на землю.

Я, конечно, не пожалел денег и тотчас же пригласил этого силача к себе на службу.

Когда мы приехали в Египет, поднялась такая страшная буря, что все наши кареты и лошади кувырком понеслись по дороге.

Вдали мы увидели семь мельниц, крылья которых вертелись как бешеные. А на пригорке лежал человек и зажимал свою левую ноздрю пальцем. Увидев нас, он учтиво меня приветствовал, и буря в один миг прекратилась.

- Что ты тут делаешь? - спросил я.

- Верчу мельницы своего хозяина, - ответил он. - А чтобы они не сломались, я дую не слишком сильно: только из одной ноздри.

"Этот человек мне пригодится", - подумал я и предложил ему ехать со мною.

КИТАЙСКОЕ ВИНО

В Египте я скоро выполнил все поручения султана. Моя находчивость помогла мне и здесь. Через неделю я вместе со своими необыкновенными слугами вернулся в столицу Турции.

Султан был рад моему возвращению и очень хвалил меня за мои удачные действия в Египте.

- Вы умнее всех моих министров, милый Мюнхаузен! - сказал он, крепко пожимая мне руку. - Приходите ко мне сегодня обедать!

Обед был очень вкусный, но - увы! - на столе не оказалось вина, потому что туркам по закону запрещено пить вино. Я был весьма огорчен, и султан, чтобы утешить меня, повел меня после обеда в свой кабинет, открыл потайной шкаф и вынул оттуда бутылочку.

- Такого превосходного вина вы не пробовали во всю свою жизнь, мой милый Мюнхаузен! - сказал он, наливая мне полный стакан.

Вино действительно было хорошее. Но я после первого же глотка заявил, что в Китае у китайского богдыхана Фу Чана вино еще почище этого.

- Мой милый Мюнхаузен! - воскликнул султан. - Я привык верить каждому вашему слову, потому что вы самый правдивый человек на земле, но клянусь, что сейчас вы говорите неправду: лучше этого вина не бывает!

- А я вам докажу, что бывает!

- Мюнхаузен, вы болтаете вздор!

- Нет, я говорю сущую правду и берусь ровно через час доставить вам из богдыханского погреба бутылку такого вина, в сравнении с которым ваше вино - жалкая кислятина.

- Мюнхаузен, вы забываетесь! Я всегда считал вас одним из правдивейших людей на земле, а теперь я вижу, что вы бессовестный лгун.

- Если так, я требую, чтобы вы убедились немедленно, правду ли я говорю!

- Согласен! - ответил султан. - Если к четырем часам вы не доставите мне из Китая бутылку лучшего в мире вина, я прикажу отрубить вам голову.

- Отлично! - воскликнул я. - Я согласен на ваши условия. Но если к четырем часам это вино будет у вас на столе, вы отдадите мне столько золота из вашей кладовой, сколько за один раз может унести один человек.

Султан согласился. Я написал китайскому богдыхану письмо и попросил его подарить мне бутылку того самого вина, которым он угощал меня три года назад.

"Если вы откажете мне в моей просьбе, - писал я, - ваш друг Мюнхаузен погибнет от руки палача".

Когда я кончил писать, было уже пять минут четвертого.

Я кликнул моего скорохода и послал его в китайскую столицу. Он отвязал гири, висевшие у него на ногах, взял письмо и в одно мгновение скрылся из глаз.

Я вернулся в кабинет султана. В ожидании скорохода мы осушили до дна начатую нами бутылку.