Марк Сергеев - Машина времени

Кто знает, возможно, это Колька Спиридонов случайно виноват, что люди выдумали бога. По крайней мере, этому племени первобытных он и Милочка показались детьми самой Молнии, сжигающей леса, убивающей людей, но зато дающей им огонь.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,

в которой рассказывается о необычной картинной галерее

и рождается новый воинственный клич

Они спали тут же под деревом, накрывшись шкурами. Новые шкуры не пахли потом, они были мягкими и пушистыми.

А ранним утром брата и сестру посадили на стулья, если можно назвать стульями позвонки мамонта. И каждый из членов племени с большой радостью и-чего скрывать-с большой опаской положил к их ногам подарки - бусы, выточенные из костей и зубов северного древнего оленя, браслеты из мамонтового клыка, куски мяса, шкуры...

Так молчаливо племя выбрало Детей Молнии своими вожаками.

Потом вышел вперед старик - его лоб был светлее и выше, чем у других, глаза смотрели приветливо, но внимательно и чуть настороженно. Он поклонился, придерживая оленью шкуру, служившую ему одеждой, потом протянул к незнакомцам руки, показывая, что в них ничего нет.

- Это он хочет, наверное, сказать, что он с добрыми намерениями? спросила Милочка.

- Ага! - глубокомысленно произнес Колька. - С добрыми.

- А зачем они нас посадили на эти кости?

- Чудачка, не знает. Не поняла, что ли? Мы у них теперь вожди. Вот вернемся - я книжку напишу: "Колька Спиридонов - последний из дикарей".

- А что мы теперь должны делать?

- Как что? Руководить!

- Мы еще этого не проходили.

- И мы не проходили. Но надо же с чего-нибудь начать... Колька почесал в затылке и обратился к старику:

- У вас есть план работы?

Старик развел руками, давая понять, что язык пришельцев ему неведом. Он прокричал что-то своим столпившимся сородичам - и те исчезли в мгновение ока, точно растаяли за деревьями и кустами.

- Вот видишь, - улыбнулся Колька, - все в порядке, они до вечера займутся, чем заняты обычно, а там мы что-нибудь придумаем.

Старик, между тем, тоже отправился к ближним кустам, по шел неторопливо, время от времени оборачиваясь, точно приглашал Кольку и Милочку с собой. И когда они догадались в чем дело и поднялись с мамонтовых позвонков, старик радостно улыбнулся, а друзья наши убедились, что поняли его верно.

Хорошо утоптанная тропа вела их сквозь колючие, липкие кусты, сквозь заросли папоротника в гору. Она обрывалась у глубоких расселин, через них были переброшены стволы деревьев. Идти по узким круглым мосткам было опасно, но и отставать было нельзя.

Старик первым перебегал по стволам на противоположную сторону ущелья или расселины, останавливался и с нескрываемым любопытством ждал: что же произойдет. Колька переползал на четвереньках, Милочка дрожала, но пыталась идти боком, отодвигая одну ногу и медленно приставляя к ней другую. Внизу пенился поток, у нее кружилась голова. И однажды, когда ей показалось, что все обволакивается туманом и плывет вместе с бревном, на котором стоит она, куда-то в тар-тарары, ее поддержала маленькая, но крепкая рука. Это был все тот же мальчик.

- О-гей! - сказал он и улыбнулся. Потом обменявшись мнением со стариком, он пошел впереди, за ним еле поспевала Милочка, за ней-Колька, он, наконец, завязал шнурки и двигался увереннее. Старик шел последним, и когда приближался очередной ствол-мост, бесцеремонно хватал брата и сестру под мышки и с необыкновенной легкостью, как цирковой канатоходец, перелетал через пропасть. Он понял, что надежды его не оправдались: Дети Молнии или не умели летать, или не хотели делать этого при посторонних.

- Ой, как красиво! - закричала Милочка, едва они оказались на вершине горы. И в самом деле отвесные стены скал, залитые светом утреннего солнца, были покрыты необычайными рисунками - заломив рога, во всю прыть мчались олени, настороженно шагали лоси, мамонты отбивались от тощих, похожих на палки с руками, человечков. Человечки были воору-жены луками и копьями, и бедному мамонту, видимо, приходилось нелегко. Лося тоже ждала неприятность; несколько человечков прятались в засаде там, куда лось этот должен был вот-вот прийти. На скале рядом плыли какие-то рыбы. И птицы с длинными шеями, похожие на лебедей, казалось, кричали, подняв к небу головы с короткими клювами.

- О-гей! - сказал мальчишка, пытаясь обратить на себя снимание. Он стоял у подножия скалы и сильными ударами, короткими и напряженными, бил по камню, видимо, очень крепкому: на скале оставался неглубокий желобок.