Пу Сун-лин: Четвертая Ху

- Проклятая лиса! Как ты смела с человеком вместе спать?

Прогнали ее, вернулись, и четвертая с раздражением стала упрекать студента за то, что он неисправим, причем сказала, что раз он сошелся со злодейкой-лисой, то ей уже нельзя к нему подходить. Сказав все это, сердито повернулась и хотела уйти, но студент в страхе и ужасе бросился ей в ноги и нежными словами стал жалобно ее умолять. Третья, стоя тут же, уговаривала ее простить его. Тогда только гнев четвертой стал понемногу проходить, и, наконец, они опять стали любовничать по-старому.

Однажды в дом заехал некий человек из Шэньси, который рассказывал, что он уже давно ищет оборотней, но лишь сегодня настигает их. Отец нашего студента, внимая этим странным словам, расспросил незнакомца, откуда он, и тот стал рассказывать:

- Я в туманах и волнах день за днем плыву, и еду по всему свету. В течение года восемь или девять месяцев провожу вне дома. Дело в том, что эти оборотни погубили моего меньшего брата, и я, узнав дома об этом, пришел в такое озлобление, что поклялся непременно разыскать их и уничтожить. Где я ни скитался, куда ни бросался, тысячи верст оставил за собой, а никаких следов и признаков не находил. Теперь они в вашем доме, и, знаете, если их сейчас не уничтожить, то кому-то придется последовать за моим братом в могилу.

Как раз в это время студент лежал, прильнув к своей деве. Родители незаметно разузнали это и, слыша, что говорит заезжий гость, сильно испугались, зазвали его в дом и предложили ему поворожить. Тот вынул две вазы, поставил на пол, долго писал талисманы, бурчал заклинания - и вот, с четырех сторон показались клубы черного тумана и один за другим полезли в вазы. Гость в восторге воскликнул:

- Ну, вся семейка тут

Затем обвязал отверстия ваз свиным пузырем, закрепил и запечатал крепко-накрепко. Отец студента, сильно обрадовавшись, усердно просил гостя остаться обедать.

Студент, крайне опечаленный, подошел к вазам и стал прислушиваться. Четвертая Ху, сидя в вазе, сказала ему:

- Сложа руки смотреть и не помочь беде... Что за неблагодарное у тебя сердце.

Студент расчувствовался, ревностно бросился вскрывать вазы, но они были так крепко запечатаны, что открыть их не удалось. Тогда дева-лиса говорит:

- Не надо, не надо! Ты только возьми флажок на алтаре, поверни и брось; затем шилом пропори пузырь, я в эту дыру и выйду.

Студент так и сделал. И действительно видно было, как из отверстия шелковинкой вытянулся белый пар, поднялся к небу и исчез. Гость, выйдя из комнаты, увидел, что флажок валяется на полу, страшно испугался и закричал:

- Удрали! Это, наверное, ваш сын наделал!

Потряс вазы, приник ухом и сказал:

- К счастью, ушла только одна из них! Но этой твари сдохнуть не положено, пусть ее, - можно простить!

Забрал вазы, распростился и ушел. Прошло некоторое время. Как-то раз студент смотрел за работниками, которые жали в поле пшеницу, и вдруг издали увидел четвертую Ху. Она сидела под деревом. Студент подбежал к ней, схватил за руки и стал участливо и ласково расспрашивать. Она говорила ему:

- С тех пор как мы расстались, уже десять раз сменились весна за весной, осень за осенью. Теперь "Великий Красный", и, лишь думая, что ты меня еще не забыл, я пришла, чтобы тебя приветствовать.

Студент хотел взять ее к себе домой, но она сказала ему:

- Я не та, что была раньше; нельзя и сравнивать. Мне уже не полагается марать себя земною страстью. Впрочем, нам придется свидеться еще раз! Проговорив это, она исчезла. Прошло еще двадцать с чем-то лет. Однажды Шан сидел один и увидел, как откуда-то пришла четвертая Ху. Он обрадовался и стал с ней говорить. Она сказала:

- Мое имя теперь уже в книге бессмертных, и мне, собственно говоря, не следовало бы вновь ступать по грешному миру, но, тронутая твоим чувством, я прошу позволения засвидетельствовать тебе свое уважение и сообщить, что для тебя наступает срок "разрыва струн лютни". Советую тебе поскорее распорядиться последующими за смертью делами. Не горюй и не беспокойся: я переведу тебя в добрые духи, так что тебе беды не будет. Простилась и ушла. Шан действительно умер.

Он был родственником моего приятеля Ли Вэнь-юя, и как-то раз я сам его видел.