Екатерина Каретникова: Штурман пятого моря

– Приходи сегодня в полночь на сеновал, – будто про себя пробормотала Алька.

– Что?

– Ну помнишь, в «Формуле любви»?

– А, да, – кивнула Света.

Алька отобрала записку и перечитала сама. В её глазах сверкнуло что-то незнакомое Свете. От этого незнакомого лицо Альки стало чужим и надменным. Как будто рядом со Светой вместо двоюродной сестры, с которой они жили бок о бок сто лет, появилась абсолютно взрослая самоуверенная девица. Или даже не девица, а кукла-манекен с застывшим презрением в ледяных глазах.

– Наверное, кто-то пошутил, – пробормотала Света и старательно улыбнулась.

Словно от этой улыбки зависело, поверит Алька в то, что записка чья-то дурацкая шутка, и через минуту забудет о ней или нет. И если поверит, то превратится в прежнюю Альку – пусть иногда и говорившую Свете обидные вещи, но всё-таки привычную и родную. А если нет – навсегда останется фарфоровой куклой с усмешкой Снежной королевы.

Алька странно посмотрела на Свету, но почти сразу расстроенно скривила губы и кивнула:

– Скорее всего. Да и ладно. Больно мне это нужно!

И стала обычной Алькой.

– Значит, не пойдёшь? – обрадовалась Света.

Ей почему-то до озноба в кончиках пальцев хотелось, чтобы Алька не ходила.

– Посмотрим, – загадочно усмехнулась Алька. – Я ещё не решила.

Слишком загадочно, чтобы забыть о глупой записке. И Света подумала, что на Солнечную палубу в полночь Алька пойдёт. Причём не одна, а вместе с ней. Потому что одной, хоть она, конечно, и считает себя взрослой, страшно, а вместе – нет. И можно сделать вид, что никого не ждёшь.

Ника посмотрел на часы. Если он рассчитал правильно, теплоход появится минут через десять. Ника крепче вцепился в руль и прибавил скорость. Моторка дёрнулась и, прыгая на волнах, помчалась в тёмную даль. Ника смотрел прямо перед собой. Из-за брызг, перелетавших через ветровое стекло, его куртка покрылась пятнами, особенно на рукавах. Ника подумал, что ещё чуть-чуть, и ткань промокнет насквозь.

– Ну и пусть! – пробормотал он сквозь зубы.

В лицо тоже попадали крупные брызги, Ника щурил глаза и морщился. Из-за этого он не сразу разглядел, что вода вокруг моторки стала темнее, чем была. Сначала Ника решил, что просто сгустились сумерки, но потом понял, что дело не только в этом. В какой-то момент поверхность, по которой скользила моторка, даже показалась ему не водой, а вязкой жижей, потому что лодка пошла медленней, а двигатель загудел громко и натужно. Ника всматривался в чёрную зыбь за бортом и никак не мог понять, в чём дело.

Он попытался прибавить газа, чтобы скорее миновать этот странный участок пути, но двигатель не слушался. Вместо того чтобы взреветь, тот чихнул, несколько раз резко дёрнулся и заглох. Ника на мгновение замер. И вдруг понял, почему вода казалась чёрной, а моторка еле ползла по ней. Чтобы окончательно убедиться в страшной догадке, он пододвинулся к борту, поднялся со скамьи и опустил руку. Пальцев коснулась ледяная вода. Но это бы ладно. Повсюду, куда только хватало взгляда, в воде медленно извивались мохнатые чёрные водоросли. Их было так много, что они сливались в единый шевелящийся ковёр.

– Приехали, – ошеломлённо прошептал Ника.

Теперь он точно знал, что двигатель не заведётся, потому что на винт намотались длинные толстые стебли. И хорошо ещё, если он не треснул до того, как Ника остановился.

Ветер подул сильнее, моторка раскачивалась на волнах, а Ника тупо смотрел вдаль. Из темноты, сияя разноцветными огнями, выплывал четырёхпалубный теплоход. Тот самый, к которому так спешил Ника. Но теперь это было уже совсем неважно. В голове вертелся один-единственный вопрос: «Как освободить винт?»

Теплоход исчез в темноте. Волна, докатившаяся до Никиной моторки, резко подбросила её и умчалась. Как будто и не было никакого теплохода. Как будто всё это приснилось промокшему от брызг Нике.

Он вдруг подумал, что за последние полчаса мимо не проплыл ни один катер. Может, было уже слишком поздно? Или просто его занесло в такое место, куда ни рыбаки, ни туристы не суются? Правильно, что тут делать…

Ника, придерживаясь руками за борта, подошёл к корме. Наверное, нужно поднять мотор. Втащить его в лодку, размотать водоросли с винта. А потом? Снова опустить двигатель в эту кашу? Если бы Ника точно знал, где начинается чистая вода, он бы, может, и рискнул. Но он не знал. Сюда он плыл, ориентируясь на огни над большим островом. А чтобы вернуться обратно, таких «маячков» не было. Берег, от которого Ника отчалил, был пустынным и тёмным. Почему-то, когда Ника отплывал, ему казалось, что обратная дорога найдётся без труда. Вернее, не так. Он вообще не думал про обратную дорогу.