Екатерина Каретникова - Штурман пятого моря

– Супруг мой любезный. Выгонят, на что мы жить-то будем? На одну мою зарплату?

Супруг пыхтел как паровоз, но молчал.

– Я пойду? – спросил Ника.

Конфет тогда он так и не купил. Забежал в цветочный киоск и выбрал три розовых гвоздики.

Наблюдая за парнями в бинокль, Ника соображал, что делать. Пройти мимо как ни в чём не бывало? Ну не убьют же его среди бела дня? Или не рисковать?

Задумавшись, Ника не заметил, откуда рядом с парнями появилась невысокая фигурка в жёлтой куртке. Такая знакомая, что перепутать её с кем-нибудь было невозможно. Такая беззащитная, что руки у Ники сжались в кулаки и бинокль повис на груди бесполезным грузом.

Ника уже не думал о себе. Он бежал, скользя по утоптанному снегу. Мчался что было сил. Шапка сползла на глаза, ветер обжигал щёки.

На перекрёстке ему пришлось остановиться, потому что горел красный свет. Ника перевёл дыхание, стащил шапку и понял, что не успел.

Парень помладше придерживал дверь машины, а девочка в жёлтой куртке нагнулась и исчезла за этой дверью. Ника видел, что она села сама, что её никто не тащил силой. Но разве от этого было легче?

Ника застонал сквозь зубы и бросился через дорогу. В тот же миг рядом взвизгнули тормоза, и Ника услышал яростный рёв.

– Ты что – придурок? Жить надоело?

В полуметре от него стоял зелёный «Форд», а из открытого окна неслись ругательства.

– Извините, – пробормотал Ника.

– А если б я тебя сбил? – прорычал водитель «Форда», заруливая на обочину и открывая дверь.

Когда он вылез на тротуар, Ника машинально дёрнулся назад и вдруг застыл.

– Вот так встреча! – хрюкнул водитель совершенно другим голосом.

Это был тот самый охранник Коля, чуть не проспавший ограбление своего магазина.

Ника не ответил. Он безнадёжно смотрел вслед «девятке», увозившей девочку в жёлтой куртке.

– Случилось чего? – не отставал Коля.

Ника кивнул и вдруг, захлёбываясь словами, выпалил:

– Случилось! Помните отморозков, которые ваш магазин ограбить хотели? Они сейчас девчонку увезли! Вон, на машине.

– Твою подружку, что ли? – догадался Коля.

Ника снова кивнул.

– Ну я им дам! – взорвался Коля и бросился к своему «Форду». – Залезай!

– А что мы будем делать? – спросил Ника, когда «Форд» нагнал «девятку» и крепко повис у неё на хвосте.

– Покатаемся пока, – отозвался охранник Коля. – Куда нам спешить? Оторваться они от нас не оторвутся – кишка тонка. А как встанут где-нибудь, вылезут из машины – я им устрою! Не трусь, выручим твою подружку!

Километрах в десяти от города «девятка» прибавила скорость и резко свернула вправо. Так резко, что снег фонтанами брызнул из-под колёс, и на мгновенье машина исчезла в серо-белом облаке. Когда она появилась снова, охранник Коля коротко выругался, а Ника взвыл. «Девятка» лежала в кювете на боку.

Коля выскочил из салона и огромными скачками помчался к покорёженной машине. Ника рванул вслед за ним.

Он хотел помочь хоть чем-нибудь. Хотел… Пока не увидел, во что превратилась «девятка». Пока не почувствовал удушающего, мерзкого, вязкого запаха, от которого судорогой свело всё внутри и голову будто заволокло ватным туманом.

Коля что-то крикнул, обернувшись к Нике, но тот даже не расслышал, что именно. Он сидел на снегу, скорчившись и спрятав голову в колени. Не чувствуя холода, не ощущая хода времени, забыв, кто он и почему находится здесь… Кажется, подъезжали какие-то автомобили. Кажется, выли сирены – сначала одна, потом другая. И кажется, над Никой наклонялся какой-то мужик, считал пульс, спрашивал о чём-то. И вроде бы Ника даже отвечал ему.

Он пришёл в себя уже в «Форде». Охранник Коля медленно разворачивался.

– Ничего, – повторял Коля. – Жива твоя подружка. В больнице завтра навестишь. А что скрутило тебя, так это бывает. С непривычки-то.

Ника хотел спросить, разве можно к такому привыкнуть, но язык почему-то стал сухим, шершавым и не ворочался.

В голове было пусто и холодно. Но это длилось недолго. Скоро, обжигая мозг, там забилось и запульсировало одно-единственное слово. Предатель. Он, Ника, – предатель.

Света перевернулась на спину и открыла глаза. Стоило ехать в круиз, чтобы валяться на койке и вспоминать свой персональный кошмар! Но кошмар вспоминался.

В больнице дни тянулись медленно, похожие один на другой как братья-близнецы. Утренний замер температуры, завтрак, обход врача… Света одурела от вынужденного сидения в четырёх стенах. И от запаха в палате. И от еды.