Анна Лотт: Волшебный эликсир

Каждый раз, схватив кусочек, он принимался жевать настолько быстро, что его мордочка будто расплывалась. Когда он ест, всегда так происходит. Вот как он тогда выглядит:

Девица Рюдигер ловил и жевал, ловил и жевал, и мордочка его расплывалась. Это было та-а-ак мило! Милее даже, чем опущенные вниз ушки. Мне ужасно хотелось сказать ему об этом и взъерошить его пушистую шёрстку. Но я удержалась. Я же знаю, что никогда, НИКОГДА нельзя называть его милым. И Луиза тоже это знает.

Но вдруг Девица Рюдигер, продолжая жевать, ВДОБАВОК умильно опустил ушки. И я не стерпела. И Луиза тоже.

воскликнули мы хором.

В следующий миг мы с ужасом переглянулись, но было уже поздно. Кота будто кто-то поставил на паузу: он выпрямил уши, перестал жевать, и его мордочка перестала расплываться.

На всякий случай я зажала уши руками. Думаю, Луиза поступила так же. И мама с папой тоже. В кухне стало темно, как во время грозы. Перед тем как грянет гром, всегда становится так тихо и темно. В следующий миг раздаётся грохот: БАБА-А-АХ!Затем вспышка молнии и дождь.

Вот так и произошло у нас на кухне. Но не гром прогремел, а Девица Рюдигер. Наш кот с грохотом выскочил из своей корзинки, запрыгнул на стул, с него – на стол и, сверкая глазами, завопил:

– Я не милая кошка! Я собака! Собака! СОБАКА!

Потом он завертелся, как торнадо, и смёл всё со стола. На нас градом обрушились красная вегетарианская колбаса, огуречные ломтики, мини-арбузики и кусочки молочных колбасок. В конце концов наш кот с громким «Бух!»соскочил со стола и гордо покинул кухню. Я услышала, как за ним с оглушительным хлопком закрылась кошачья дверца. Определённо Девица Рюдигер снова обиделся. И с этого начались наши неприятности.

– Это вы, хмм, не очень хорошо поступили, – проворчал папа и снял с головы молочную колбаску.

– Совсем нехорошо, – сказала мама, оглядывая разгромленную кухню.

Потом она в сотый раз объяснила нам, что в замке Вершина Ужаса, в котором мы жили раньше, все ведьмы и вампиры думали, что Девица Рюдигер – сильная и опасная дама-собака. Только когда мы переехали в город, мои родители узнали, как на самом деле выглядят сильные и опасные собаки, и поняли, что Девица Рюдигер – кот.

– Вы же знаете, – вздохнула мама, – Девица Рюдигер до сих пор не может прийти в себя из-за этого ужасного недоразумения.

– Извините, – промямлила Луиза.

И я вслед за ней. Хотя я до сих пор не понимаю, что такого плохого в том, чтобы быть милым.

– Ну ладно, это не конец света. Самое позднее – сегодня вечером он вернётся. Ведь я приготовлю пирожные со взбитыми сливками, – сказала мама.

Да, она была права. Как бы сильно ни обиделся Девица Рюдигер, ради пирожных со взбитыми сливками он готов на что угодно. Ради них он даже согласен говорить «спасибо» и «пожалуйста» и быть очень вежливым.

Но в этот раз у меня почему-то возникло странное чувство в животе: как будто там кто-то копает. Со мной такое бывает иногда, если я замечаю, что что-то не так. А тут определённо что-то было не так. Потому что хоть Девица Рюдигер и часто обижается, но настолько сильно он ещё не обижался никогда.

– Надеюсь, он не наделает глупостей, – сказала я.

– Ерунда! – воскликнул папа, впиваясь зубами в красную колбаску. – Твоя мама права. Он вернётся. А до вечера наверняка опять будет спать в гамаке в чьём-нибудь саду.

Папа, причмокивая, проглотил последний кусочек колбасы и запечатлел у меня на щеке мерзкий колбасный поцелуй. А Луизе он просто пожал на прощание руку. Луиза его сторонится, потому что немного опасается его острых зубов.