Туутикки Толонен - Агнес и тайный ключ

– Какую задачу? Кому нужна моя помощь? – спросила Агнес. – Ничего не понимаю.

Гадалка улыбнулась:

– Зачастую смысл пророчества открывается не сразу. Просто помни о нем, а поймешь потом.

Агнес взглянула на Булку, который со скучающим видом смотрел по сторонам. Женщина взяла карту со стола и вернула ее в колоду. Агнес повесила сумку обратно на плечо. В душе ее поднималось беспокойство.

– Как узнать, кому нужна моя помощь? – спросила она.

– Просто держи глаза открытыми, – посоветовала гадалка.

– Я и так держу. Всегда, даже сейчас!

– Тебе нужно подождать, – мягко ответила гадалка. – Наберись терпения.

– Ладно, пойдем уже, – сказал Булка. – Папа, наверное, в толк не возьмет, куда мы пропали.

Агнес кивнула и поблагодарила гадалку.

– Счастливого пути, – ответила та, уже повернувшись к следующему клиенту, который остановился у ее столика.

Во сне Агнес кто-то громко произнес:

– Агнес! Сейчас же вернись в дом!

Девочка, вздрогнув, проснулась. Она лежала в кровати. Было темно, утро еще не наступило. Голос незнакомой женщины, казалось, витал в комнате.

Агнес взглянула на мигающие красные цифры на будильнике: 3:22. Кто ее звал во сне? Почему она испугалась так сильно, что проснулась? Ее сердце стучало так, будто во сне она убегала, боясь за свою жизнь.

Она выбралась из запутавшейся в ногах простыни и села в кровати. Сон казался до странности реалистичным, будто это было воспоминание.

Агнес закрыла глаза и позволила сновидению еще раз проплыть перед внутренним взором. На ней была длинная белая ночная рубашка. Она шла по незнакомому саду, наполненному изменчивыми тенями и шелестом. Стояла сумрачная, свежая летняя ночь. Между деревьями мелькали летучие мыши. Босые ноги промокли от ночной росы, а на душе было очень, очень грустно. В руках она держала какую-то ценную вещь – несла ее осторожно, почти пряча. Что это было? Агнес не могла вспомнить, как бы она ни пыталась. С каждой секундой сон ускользал из памяти.

Внезапно она вспомнила еще кое что. Она вспомнила, как обернулась и увидела белый, богато украшенный загородный дом. На крыльце стояла женщина в длинной ночной сорочке. Женщина была так далеко, что Агнес не могла разглядеть ее лицо, но при этом знала, что она сердится. Агнес шмыгнула за куст смородины, но слишком поздно: женщина уже увидела ее.

– Агнес! – закричала она. – Агнес, что ты делаешь ночью в саду? Сейчас же вернись в дом!

Агнес спрятала свою ценную вещь под кустом, под пышными нижними ветками, и встала.

– Агнес! – повторила женщина громким командным голосом. – Агнес! Сейчас же вернись в дом!

В этот момент Агнес проснулась. Вместе с тем криком сон закончился. Чего она испугалась? И отчего была так грустна?

Агнес снова легла и подтянула одеяло до самого подбородка. Потом закрыла глаза и попыталась выровнять дыхание. Это был всего лишь сон. Совершенно обычный сон. Всем известно, что сны иногда бывают странными.

Постепенно ее сердце успокоилось, а дыхание стало ровным. Агнес заснула и проспала до самого утра без сновидений.

Агнес сидела дома одна, когда в дверь позвонили. Она долго спала, а затем читала книгу на балконе в кресле-качалке. Она неохотно спустилась по лестнице на нижний этаж и открыла входную дверь.

– Булка? – удивилась она. – Как ты узнал, где я живу?

– Мы, дети журналистов, всегда знаем больше остальных, – ответил Булка. Агнес рассмеялась, но Булка продолжал: – Я знаю не только твой адрес.

– Да?

– Я еще знаю дорогу в архив. Для меня открыты двери, недоступные для других!

– Ничего не пойму. Говори нормально.

Булка кивнул в сторону вешалки:

– Возьми куртку и пойдем. Может начаться дождь. У тебя же есть велосипед?

– Да, есть. – Агнес схватила с вешалки ветровку. – Куда мы?

– Я же сказал: в архив. Постарайся не отставать, – сказал Булка и повернулся на пятках.

Одним из плюсов маленьких деревень и городков является то, что до любого места там недалеко. За несколько минут ребята добрались до центра и поехали дальше. Агнес была почти уверена в том, что они едут в редакцию газеты, но их путь пролегал по прибрежной дороге в незнакомую ей местность. Осси сюда не дошел бы.