Эйша Ситро - Спасите речных коньков!

Я поёжилась. Идея сбрасывать собственную кожу всегда казалась мне жутковатой.

– Избавившись от кожи на поверхности воды, они выползают, и – бум! – у них появляются крылья. Могли они проделать всё это одновременно или как?

Оглядевшись, я не увидела ни одной взрослой подёнки. С другой стороны, они живут только день или около того, что очень несправедливо. Если бы я провела всю жизнь под водой и однажды проснулась с крыльями, мне бы хотелось полетать подольше, чем один день.

– Так, ладно. Возможно, все подёнки улетели. Тогда я просто найду тебе детёныша ручейника, Сассафрас. Они тоже суперклассные. Их жабр ты не увидишь, зато они строят домики у себя на спине из глины и камешков или листиков и веточек и могут прятаться внутри, как краб-отшельник у себя в панцире.

Видно, я пробудила любопытство Сассафраса. Он спрыгнул с дерева и подошёл к берегу ручья посмотреть, что я делаю. С помощью устройства подводного наблюдения на этот раз я всмотрелась в поверхность камней и усыпанное галькой дно ручья. Но, куда бы я ни смотрела, никаких детёнышей ручейника я не нашла. Неужели сегодня просто не мой день?

Я снова стряхнула с руки тину.

– Уф! Я сдаюсь! – фыркнула я и хлопнулась на берег рядом с Сассафрасом.

Кот ткнулся носом в мою руку. Оба мы чувствовали себя подавленно. Видимо, сегодня никакого веселья с жуками.

Сассафрас навострил уши в сторону дома. Разок мяукнув, он потрусил обратно по тропе. Я напрягла слух и едва различила голос мамы. Ой! Пора обедать.

Когда я надевала носки и обувь, мне показалось, что я вижу тот самый радужный блеск на другом берегу ручья. Я шагнула туда, но радуга исчезла. Вдалеке меня продолжала звать мама. Я в последний разок глянула в ту сторону, где заметила отсвет, но не увидела ничего, кроме обычной ручейной воды. Я пожала плечами. Должно быть, я всё воображаю. Уф. Сегодня в ручье совершенно не на что смотреть.

Ссутулившись, я побрела домой. Вот тебе и весёлый денёк.

Мама с папой готовили обед на кухне. Хмурясь, я забралась на свой стул.

– Что не так, Зои? – спросил папа, садясь рядом со мной. – Ты не повеселилась на ручье?

Я помотала головой:

– Я искала и искала, но детёнышей водяных насекомых нигде не было.

– Ты имеешь в виду личинок? – подсказала мама через плечо.

– О, точно! – Это слово я вечно забываю: личинки. – Да, ни личинок подёнки, ни ручейника. Правда. А я ведь суперхороша в охоте на жуков – у меня даже устройство подводного наблюдения есть! Видно, они просто все одновременно превратились во взрослых и улетели. – Я громко вздохнула.

Мама оторвалась от своих дел и села рядом со мной и папой:

– Нет, они не могли все одновременно превратиться во взрослых. Мы поэтому обычно находим личинок разных размеров. Некоторые только что вылупились и ещё совсем крошечные, а другие уже большие и скоро станут взрослыми. Ты не заметила ещё чего-нибудь необычного? Например, много тины?

При мысли об этом я потёрла ладони о штаны:

– Да, она была жутко склизкая и холодная. Постоянно липла к рукам.

Мама с папой посмотрели друг на друга. Почему они такие серьёзные?

Затем мама сказала:

– Солнышко, надо, чтобы ты очень хорошо помыла руки и ноги.

– И ноги? – простонала я, а мой желудок заурчал. – А можно после еды? Почему надо делать это прямо сейчас?

– Помнишь, мама говорила тебе, почему в нашем ручье так много личинок подёнки и ручейника? – спросил папа.

Я кивнула:

– Да, потому, что наш ручей по-настоящему чистый. Детёныши подёнок и ручейника очень нежные. Они могут жить только в воде, не загрязнённой вредными химикатами. – Тут я сообразила, что пытается сказать мне папа, и вытаращила глаза: – О нет. Наш ручей загрязнили? И все личинки погибли?

Папа развёл руками:

– Мы пока не знаем. Но звучит это не очень хорошо.

– После обеда вы с Сассафрасом можете вернуться, чтобы добыть образец воды, – сказала мама. – Мы проведём несколько тестов. Но прямо сейчас нужно, чтобы ты отмылась.