Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

– Всю эту систему придумал я, – сообщил он. – В хранилище документов содержится информация не только о больнице, но обо всем на свете – от поэзии до пилюль, от песен до пирамид и от пудинга до психологии. Мы сейчас как раз идем по проходу «П».

– Удивительное место, – сказал Клаус. – Сколько тут всего можно узнать, если прочесть все документы.

– Нет, нет, нет. – Хэл с суровым видом затряс головой. – Наше дело сортировать информацию, а не читать документы. Ни в коем случае не разрешаю вам трогать папки с информацией. Вы только расставляете по местам поступающие документы. Потому я и запираю все шкафы крепко-накрепко. Так, а теперь я покажу, где вы будете работать сегодня.

Хэл подвел их к дальней стене и показал на небольшое прямоугольное отверстие, в которое могла бы протиснуться разве что Солнышко или в крайнем случае Клаус. Рядом с дырой стояла корзина, а в ней – толстая пачка бумаг и чашечка со скрепками.

– Представители властей вкладывают бумаги с разной информацией в специальное окошко снаружи больницы, откуда по лотку они скатываются вниз, прямо сюда, – объяснил Хэл. – Мне требуются двое помощников, чтобы расставлять поступающие документы по своим местам. Делать вы должны следующее. Сперва отцепляете скрепки и кладете их в чашечку. Затем смотрите на поступившую информацию и соображаете, куда ее поместить. Помните, читать вы должны как можно меньше. – Он замолчал, раскрепил тоненькую пачку бумаг и, прищурившись, всмотрелся в верхнюю страницу. – Вот, например, – продолжал он, – достаточно прочесть первые несколько слов – и вы поймете, что речь тут идет о погоде на прошлой неделе близ Дамокловой пристани, которая находится на берегу какого-то озера. Стало быть, вы просите меня отпереть шкафы в проходе «Д» (Дамоклова), или «П» (погода), или даже «О» (озеро). Выбирайте сами, куда класть.

– Но разве это не затруднит поиски нужной информации? – осведомился Клаус. – Ведь люди не будут знать, смотреть им на букву «Д», или на «П», или на «О».

– Значит, посмотрят на все три. Не всегда сразу ясно, где находится нужная информация. Помните, работа с документами – самое главное, что мы делаем в нашей больнице, так что ваша работа очень важна. Вы уверены, что сумеете правильно разложить бумаги? Я бы хотел, чтобы вы приступили к работе немедленно.

– Думаю, мы справимся, – ответила Вайолет. – А что будет делать третий волонтер?

Хэл на минуту замешкался с ответом, но потом приподнял кверху связку ключей.

– Я потерял несколько ключей от шкафов, – признался он. – Мне нужно что-то острое, чтобы открыть эти шкафы.

– Я! – выпалила Солнышко.

– Моя сестра имеет в виду, что эта задача как раз для нее – у нее очень острые зубы, – пояснила Вайолет.

– Твоя сестра? – Хэл поскреб голову. – Я почему-то знал, что вы родственники. Я уверен, что недавно где-то читал о вас.

Дети опять переглянулись, и в желудках у них затрепетало от волнения.

– Вы читаете «Дейли пунктилио»? – робко спросил Клаус.

– Конечно нет, – возмутился Хэл. – Это худшая газета из всех, которые мне известны. Почти все, что они печатают, – абсолютная ложь.

Бодлеры с облегчением улыбнулись.

– Мы не можем передать вам, как рады это слышать, – сказала Вайолет. – Пожалуй, пора приступить к работе.

– Да-да, – отозвался Хэл. – Пойдем, малютка, я тебе покажу, какие шкафы не отпираются, а вы начинайте раскладывать бумаги. Хорошо бы все-таки вспомнить… – Голос Хэла замер, но он тут же щелкнул пальцами и улыбнулся.

Если вы, скажем, слушаете приятную музыку, то вполне можете щелкнуть пальцами и улыбнуться, показывая, что музыка обладает чарами, способными успокоить вашу взволнованную душу. Если вы работаете шпионом, то вполне можете щелкнуть пальцами и улыбнуться, передавая секретное сообщение с помощью кода, который состоит в щелчке и улыбке. Но вы также можете щелкнуть пальцами и улыбнуться, когда, промучившись в попытках что-то вспомнить, вы вдруг это вспоминаете. Хэл не слушал музыку в хранилище документов, и после девяти месяцев шести дней и четырнадцати часов проведенных мною расследований я с относительной уверенностью могу сказать, что Хэл не был шпионом. Стало быть, разумно сделать вывод, что он кое-что вспомнил.

– Я кое-что сейчас вспомнил. Я знаю, почему вы мне знакомы, – сказал Хэл, продолжая вести Солнышко по другому проходу, чтобы показать ей, где пригодятся ее зубы. Голос его долетал до старших Бодлеров, как будто он говорил в микрофон. – Я, разумеется, не прочел всю информацию, но я заметил кое-какие сведения о вас в досье о сникетовских пожарах.