Джуди Кёртин: Секретный план Элис

В одном милом магазинчике я выбрала себе действительно клевые модные белые брюки, полосатый бело-голубой топ и широкую белую рубашку, которую я планировала надеть сверху.

На обратном пути к машине я была так счастлива, что мне хотелось петь. Случилось невообразимое – я буду нормально одета во время обряда конфирмации! Но затем мне в голову пришла ужасная мысль, которая немедленно все испортила. Что наденет моя дорогая мамочка? Мне надо было узнать это, и в то же время я подозревала, что если узнаю, то бессонные ночи мне гарантированы, потому что ее наряд мог стать настоящим кошмаром. Разве кто-то сможет заметить мой классный прикид, если сзади меня будет стоять мама, одетая как в самые мрачные годы Средневековья?

– Хм, мам, – начала я неуверенно. – Ты случайно не собираешься что-нибудь купить себе для моей конфирмации?

Она отбросила волосы с лица и рассмеялась так громко, словно я сказала что-то необычайно смешное:

– Что за мысль! Разве у меня мало одежды в шкафу?

Это правда, шкаф просто ломился… от уродливого, немодного и изношенного старья. Казалось, что это одежда не современной женщины, а обноски, украденные из лавки старьевщика.

Пока я приходила в себя от шока, в который меня повергла ее реплика, мама продолжала:

– Хотя если постараюсь, то, наверное, закончу вязать тот комбинезон. Как ты думаешь? Правда, он мило будет смотреться на мне?

Я чуть не задохнулась от ужаса, представив ее в этом бесформенном кошмаре.

Она, должно быть, шутит! Она просто не может говорить серьезно!

Мама вязала этот дурацкий комбинезон уже практически два года. Он представлял собой гигантское нечто, на которое пошла старая шерсть, оставшаяся от других не менее ужасных вязаных вещей. Это было отвратительное уродство, состоящее из оранжевых, красных, розовых, коричневых и болотно-зеленых полос. Оно живо напомнило мне о тех бесформенных комбинезонах, которые я носила, когда была маленькой. Казалось, кошмар ожил и преследует меня. Если, не дай бог, мама закончит его и наденет на мою конфирмацию, я могу поставить на себе жирный крест или сразу же вытатуировать слово «лузер» у себя на лбу заглавными буквами и так и явиться на церемонию.

Я остановилась.

– Уверена, комбинезон будет чудо! – соврала я. – Но почему бы нам не пойти и не купить что-нибудь для тебя? Ты, мам, это заслужила!

Мама ласково улыбнулась:

– Спасибо, дорогая моя! Но если что-то и покупать для меня, то я, пожалуй, предпочту соковыжималку или новую пару садовых перчаток. Хотя мне очень приятно, что ты это предложила. Ты очень внимательная девочка, Мэган!

Мама даже не заметила, как разочарована я была. Она продолжила идти, бормоча себе под нос:

– Если я немножко постараюсь, то довяжу левый рукав сегодня вечером. Можно добавить желтой шерсти, которая осталась от той кофты, которую я связала Рози в прошлом году… И, пожалуй, еще немного коричневой шерсти тоже…

Мне хотелось броситься тут же на тротуар и разреветься. Я была обречена. Это будет настоящим чудом, если мама решит одеться в приличную одежду.

Но через несколько дней чудо все-таки случилось.

Папа вернулся домой, размахивая над головой конвертом.

– Я выиграл в корпоративную лотерею! Впервые за двадцать лет! – радостно сообщил он.

Мама подбежала и попыталась выхватить конверт у него из рук. (Она обожала получать бесплатные вещи.)

– Что там, Донал? – произнесла она с нескрываемым любопытством. – Что ты выиграл? Ваучер на покупку плиты? Или садовый уикэнд? Я бы с огромным удовольствием отправилась на него и узнала массу интересных вещей по уходу за садом.

Но отец отрицательно помотал головой.

– Извини, дорогая. Боюсь, ни то и ни другое. Это ваучер на покупку одежды.

Он открыл конверт и прочитал:

– Магазин «О’Доннеллз» на Кэтрин-стрит. Двести пятьдесят евро. Недурно, а?

Мама разочарованно вздохнула:

– Такая огромная сумма. Мне на двадцать лет ее хватит.

Она была права. Моя мама обычно покупала одежду стоимостью пятьдесят центов в секонд-хендах и магазинах уцененных товаров для бедных. Когда она выходила замуж, то одолжила платье у приятельницы своей бабушки. Ну почему она не могла быть такой, как Вероника, мамаша Элис, которая могла спустить на платья подобную сумму в течение одного лишь обеденного перерыва!

Я посмотрела через плечо отца на ваучер, не осмеливаясь даже коснуться его – он был бесценен, и я боялась его испортить.

Мама снова вздохнула.