Серж Брюссоло - Проклятье короны

– Почему ты искала встречи со мной? – поинтересовалась она, грациозно склонив головку.

Мне пришлось передать ей предостережения чемоданчика. Угроза, заговор и все прочее… Она тут же перестала улыбаться, и на ее прелестном личике появилось выражение, напоминающее страх. Она опасливо глянула через плечо, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает. Мне подумалось, что ничего нового я ей не открыла.

– Пойдем, – шепнула она. – Не следует здесь оставаться, у стен тоже есть уши. Никогда нельзя быть уверенным, что за одним из этих зеркал не прячутся шпионы.

Издалека доносился переливчатый смех других девушек, но в темной галерее атмосфера становилась все более мрачной.

Внезапно Амандина вздрогнула и прижала руку к горлу.

– Боже мой! – ахнула она. – Уже стемнело, а я забыла приковать Флору…

– Без паники, – буркнула я, – я об этом позаботилась. Сейчас она прикована к перилам парадной лестницы, но я так и не поняла, зачем ей это понадобилось. Может быть, вы мне объясните?

Но Амандина уже не слушала. Бросившись к одному из окон, она выглянула в парк, чтобы убедиться, что ее фрейлина надежно прикована. Флора бешено рвалась из наручников, будто надеялась совладать с цепями и замком. Страх на ее лице уступил место гневу.

– Похоже, она сама не знает, чего хочет, – заметила я. – Только что она буквально умоляла приковать ее! Ничего не понимаю.

– Причиной всему ночь, – тихо прошептала Амандина. – При дневном свете это отступает, но когда солнце скрывается за горизонтом, инстинкты снова берут над ней верх. Сила, которой она не может противиться, влечет ее в лес по ту сторону ограды. Если однажды ей удастся вырваться, я потеряю ее навсегда. А я не хочу этого, ни за что! Она моя единственная подруга. Мы выросли вместе. Увы, как все дочери племени Сильв, она обречена на превращение. Вот почему я всегда приковываю ее перед закатом. Сегодня я едва не забыла об этом. Думала, этот урок улыбок никогда не кончится…

Я нахмурилась. Объяснения принцессы, сказать по правде, не так уж много проясняли, но я не решилась настаивать. Вместо этого я спросила:

– А что это за «уроки улыбок»?

– Это непременная часть образования девушек из благородных семей, – ответила Амандина. – На этих уроках нас обучают улыбкам на все случаи жизни. Существуют церемониальные улыбки и улыбки дипломатические, улыбки для праздников и улыбки для похорон, а также особые улыбки для войны и для выражения ненависти, улыбки, говорящие «да», и улыбки, говорящие «нет». Каждая благородная дама должна владеть этим предметом в совершенстве. А завтра у меня урок плача. Там нас обучают тысяче способов плакать, оставаясь красивыми, без шумных всхлипов и смешных гримас. Это целая наука. Если будешь плакать как попало, рискуешь выставить себя в неприглядном свете. Истинная принцесса не может позволить себе выглядеть непривлекательно.

– Вот как! – неловко отозвалась я, чувствуя, что смысл от меня ускользает.

– А послезавтра меня ожидает урок завязывания лент, – продолжала принцесса. – Мы будем учиться завязывать банты таким образом, чтобы придать им то или иное значение. Да-да, определенным образом завязанная лента – это сообщение для тех, кто нас окружает. Она может означать «Хочу почувствовать любовь» или же «Мне грустно»… Понимаешь?

– Да, это очень интересно, – ответила я из вежливости.

В глубине души я подумала, что это ужасно скучно. Не представляю себе, чтобы я проводила целые дни, завязывая бантики!

Далее, пока мы поднимались на верхний этаж, Амандина принялась рассказывать мне об уроках «владения веером». Здесь тоже суть заключалась в том, что, постигая секреты открывания или складывания веера определенным образом, можно было передавать беззвучные закодированные послания… От одного только выслушивания этой чуши у меня началась головная боль. И все же в глубине души я догадывалась, что Амандина притворяется этакой кокетливой болтушкой лишь для того, чтобы скрыть свой страх.

Мы поднялись на второй этаж, такой же пустынный, как и первый. Весь этот дворец вызывал у меня странные ощущения. В нем царила какая-то необычная атмосфера. Принцесса втолкнула меня в огромный зал, такой просторный, что в нем можно было спокойно устраивать скачки. «Моя спальня», – объявила она и тут же подбежала к окну, чтобы взглянуть на Флору, которая продолжала биться в цепях, надежно приковавших ее к перилам. Она уже ободрала себе запястья в кровь.