Патрик Карман - Тёмный Эдем. Начало

— Это он, — сказала Эйвери, улыбаясь и заводя белую прядь за ухо. — Он вернулся, как и обещал.

— Кто? — спросил Бен Дуган.

— Дэвис, — ответила Кейт с ревностью в голосе.

— Может, он даст мне покататься, — сказал Коннор. — Как вы считаете, попросить его?

— Не такая уж хорошая идея, чувак, — сказал Алекс, и я с ним мысленно согласился.

Коннора Блума до сих пор немного шатало; по дороге он дважды останавливался, чтобы передохнуть, опираясь на ствол дерева. На мотоцикле ему точно не удержаться!

Дэвис подъезжал к нам, вздымая облака пыли. На нём была белая футболка, джинсы, ботинки. Шлема не было. Он же прошёл через лечение, как и все мы, и, наверное, ему было подсознательно неприятно надевать что-то на голову. Так или иначе, но с развевающимися волосами он выглядел просто великолепно, и я ещё раз обрадовался, что он с самого начала выбрал Эйвери, а не Марису.

— Ну что, вы уже по домам? — спросил он, останавливаясь и заглушая мотор.

— Классный мотик, — сказал Коннор, оглядывая шикарный мотоцикл, предназначенный специально для поездок по бездорожью.

— Только не подпускай его ближе, — предупредила Кейт. — А то он нас всех передавит.

Мы все засмеялись, а Дэвис широко улыбнулся. Он осматривал нас, не слезая с мотоцикла. Солнце висело как раз у меня за спиной, так что, взглянув на меня, он прищурился.

— Рад видеть тебя, Уилл. Всё нормально?

Этим он как бы подмигивал мне — «Ты получил музыку, которую я тебе оставил? Ты помнишь? Ты догадался?», — но сейчас было не время откровенничать. Мне хотелось как можно быстрее уйти отсюда и освободиться от неприятных воспоминаний. И всё равно никто на меня не смотрел. Эйвери Вароун уже взобралась на заднее сиденье мотоцикла, и внимание остальных было приковано к ней.

— Если собираешься покатать кого-нибудь, не забудь про меня, — сказала Кейт, и мне даже стало немного боязно за Эйвери. Если Кейт Холландер сядет на мотоцикл и обнимет своими руками Дэвиса, не говоря уже про длинные ноги… не так уж много парней способны устоять перед её очарованием.

Ответ Эйвери всех буквально шокировал.

— Скажите доктору Стивенс, что я встречусь с вами в городе. Я спешила вас догнать и забыла сумку.

— Хочешь, чтобы я отвёз тебя обратно? — спросил Дэвис.

Эйвери уже держала его за пояс и прижималась щекой к его белой футболке.

— А вот и доктор Стивенс, — сказал я, увидев, как на дороге снова поднимается пыль. На этот раз её действительно поднимал белый фургон.

— Поезжай, Дэвис, — сказала Эйвери. — Просто поезжай.

Глаза её были закрыты.

Дэвис пожал плечами, улыбнулся и завёл мотоцикл. Мотор зарычал, и мы расступились. В этом зрелище было что-то очень крутое, и все сразу восторженно засвистели. Но меня охватили смешанные чувства.

— Здорово, ребята, что с вами всё в порядке, — сказал Дэвис и вместе с Эйвери поехал по тропе.

Мариса, подпрыгивая, помахала им рукой.

— Поверить не могу, что он вернулся за ней, — сказала она, беря меня за руку.

— Сегодня что, день Святого Валентина? — немного раздражённо спросила Кейт — наверное, сердилась, что она, самая популярная девчонка, под конец осталась без пары.

Коннор и Бен обняли её за плечи с двух сторон, и это, похоже, немного примирило её с действительностью.

Пока к нам подъезжал фургон, я смотрел в другую сторону, прислушиваясь к рёву мотоцикла. Но вскоре он затих и скрылся за деревьями. Я действительно был рад за Эйвери Вароун, хотя мне и не давали покоя воспоминания. Интересно, забуду ли я со временем всё неприятное, как забыли это все вокруг меня?

Доктор Стивенс усердно улыбалась и делала вид, что ужасно рада снова с нами встретиться. Особенно любопытные взгляды она бросала на меня, заглядывала мне прямо в глаза и, когда я, похоже, выдержал испытание, предложила нам сесть в фургон. Известие о том, что Эйвери уехала с Дэвисом, она восприняла спокойно.

— Я давно знаю Дэвиса, он отвезёт её домой, — сказала она.

— То есть туда, где её дом на этой неделе, — сказала Кейт, желая нанести сопернице последний удар, но потом спохватилась: — Ой, не хотела. Это подло даже для меня. Забудьте, народ.

— Да, ты права, это подло даже для тебя, — согласилась с ней доктор Стивенс, а потом добавила нечто, что, как я понимал, было гораздо важнее, чем казалось остальным: — Сейчас она живёт со мной. В последней семье она тоже не удержалась, так что я решила, что десяти приёмных домов для неё достаточно.

Значит, теперь доктор Стивенс — приёмная мать Эйвери. «Как удобно, — подумал я. — Если бы Эйвери умерла во время терапии, то доктор Стивенс позаботилась бы обставить всё как надо».