Робин ЛаФевер - Теодосия и жезл Осириса

Рыжеволосый полисмен по имени Битон отправился по лестнице наверх, проводить осмотр. Его напарник Кимбл пошел в направлении грузового отсека. Дойдя до двери в катакомбы, он задержался и спросил:

– А что там, внизу?

Вимс с Фагенебушем переглянулись, а Стилтон посмотрел на папу и ответил за всех:

– Там подвал, сэр. Место, где хранятся предметы, не выставленные в настоящее время в залах.

– А мумии там есть? – спросил Тарнбулл у папы, еще сильнее прищурив свои и без того маленькие глазки-бусинки.

– Ммм, да, – ответил папа, посмотрев предварительно на меня. – Насколько я помню, там…

Я чихнула.

– Будь здорова, – пробормотала мама.

– Продолжайте, – сказал папе Тарнбулл.

Я чихнула снова. И снова. И снова. А потом еще четыре раза.

– Восемь! – уверенным тоном произнес папа. – В подвале у нас восемь мумий.

Отлично! Он понял мое послание. Иногда папа бывает не так уж безнадежен. Он кинул на меня взгляд, в котором явно читалось: «Молодец! Браво!»

Кимбл кивнул, а затем открыл подвальную дверь и стал спускаться вниз. Я напряглась. Хотя мне и удалось обратить статую Анубиса снова в камень, я так и не нашла времени полностью снять с нее проклятие. А Кимбл был крупным здоровяком, жизненная сила буквально била из него ключом.

Не говоря уже о том, что в руке он держал очень яркий электрический фонарь. Все, что я могла сделать, – скрестить пальцы и надеяться на лучшее.

Спустя мгновение снизу, из-под лестницы, раздался громкий лай, следом удивленный крик, и вот уже Кимбл вылетел из подвала, а за ним по пятам гнался шакал.

– Там у них какой-то бешеный пес! – крикнул Кимбл, пытаясь прикрыть подвальную дверь, но шакал уже успел наполовину просунуться наружу. Констебль бросил дверь и бегом кинулся в холл – наверное, решил затеряться среди нас и надеялся, что теперь шакал переключится на кого-нибудь другого.

– Какого черта… – начал папа.

– Собака? – перебила его мама и подозрительно взглянула на меня. Она наверняка вспомнила лай, который доносился из подвала неделей раньше. – Как ты это можешь объяснить, Теодосия?

Спасение пришло ко мне с совершенно неожиданной стороны.

– Она больше похожа на шакала, – пробормотал папа.

Шакал тем временем повернулся к констеблям, рыча и скаля зубы, а разъяренный Тарнбулл обернулся к папе.

– Это ваша новая шутка – натравить сторожевую собаку на моих людей? Почему вы нас не предупредили?

– Потому что я понятия не имел, что этот пес сидит в подвале! – раздраженно ответил папа, а затем спросил меня: – А ты, Теодосия, знала, что он там?

О-хо-хо. Как же быть-то? Честно сказать: «Да, папа, когда я в последний раз спускалась в подвал, там ожила статуя Анубиса в виде шакала. Период Древнего царства»? Сразу объявят меня лгуньей. Так что хочешь не хочешь, придется соврать.

– Может быть, тот, кто вносил мумии в музей три ночи тому назад, оставил одну из дверей открытой, и эта бездомная тварь проникла внутрь? О! Может быть, именно поэтому наши мумии и остались на месте? Пес вполне мог напугать и разогнать этих воров-проказников.

Папа окинул меня долгим взглядом, затем кивнул.

– В том, что она говорит, есть смысл, – сказал он.

По холлу разнеслось громкое рычание. Мы все обернулись и увидели, как шакал бросился на Кимбла и тот увернулся от него. Сейчас на шакала смотрели все, кроме Стилтона – он с нескрываемым благоговением уставился на меня. Болван. Совершенно не умеет держать себя в руках. Так он, чего доброго, выдаст все мои секреты.

Битон, услышав шум, скатился вниз по лестнице, держа в руке свою полицейскую дубинку. Анубис взглянул на него, затем снова на стоявших в холле людей, а после неожиданно скакнул в сторону, обогнул всех и ринулся прямо к главному выходу из музея. Здесь шакал взмыл в воздух и вылетел наружу, разбив стекло, – только осколки по всему холлу полетели.

От удивления все замерли и замолчали, затем в полной тишине открылась входная дверь и через нее с улицы вошла мисс Шарпи.

– Может мне кто-нибудь объяснить, что здесь происходит? – спросила она.

Ох, как же мне было тошно и трудно сосредоточиться на уроках (и не сосчитать, сколько раз я за это утро получила от мисс Шарпи линейкой по рукам – хорошо, что на мне были перчатки!). В мыслях я все время возвращались к несчастным мумиям из других музеев, думала о том, где они могут быть сейчас. Мне становилось не по себе, когда я представляла, как эти мумии бредут по Лондону – пропавшие, заблудившиеся. Впрочем, если мумии двигаются сейчас по городу, мы об этом непременно узнаем из газет. Но, как я уже успела понять за предыдущие дни, мумии всегда передвигаются только по ночам, под покровом темноты. Так что, скорее всего, они стоят теперь там, куда сошлись прошлой ночью.