Руне Белсвик - Простодурсен. Зима от начала до конца (сборник)

– Что? – спросил Ковригсен.

– Куда мне его девать?

– Яйцо?

– Да.

– А разве ты его не в постели держишь?

– Ну да. Я его туда положил, чтобы не…

– Отличное место, по-моему.

– Соглашусь, пожалуй. Там и тепло, и мягко.

Простодурсен отнёс яйцо обратно в кровать. И тайком от Ковригсена погладил его по скорлупе. Вдруг в яйце кто-то живёт. И вдруг тот, кто вдруг живёт в яйце, напуган происшествиями этого дня.

Октава до своего торта не дотронулась. И Простодурсен подумал, не съесть ли его пополам с Ковригсеном. Буря в животе улеглась, но место ещё осталось.

И наконец-то Простодурсен смог рассказать Ковригсену всё, что он хотел рассказать ему ещё днём. Как утка стала звать на помощь. Как он грохнулся, запнувшись о лопату, а потом ею же вытащил утку на берег. И как Пронырсен следил за ним, а потом сказал, что Простодурсен ударил утку лопатой и что утка его, Пронырсена, а потом швырнул яйцо и угрожал собранием.

Ковригсен умел замечательно слушать. И когда Простодурсен ему всё рассказал, то жить стало иначе – гораздо проще, чем пока он не выговорился. Единственное, чего он побаивался, это что Ковригсен не поверит про лопату. И подумает, а не оглоушил ли всё-таки Простодурсен утку. И пойдёт к Пронырсену расспрашивать его. И всё кончится этим бранным собранием. Потому что утка вряд ли что-то расскажет. Пронырсен так шмякал её о кусты…

Простодурсен кончил говорить и замолчал. Он волновался, что же Ковригсен скажет. Ему наверняка ещё не доводилось слышать таких страшилок про уток.

– Это, – сказал Ковригсен после некоторой паузы, – не такая весёлая история, как я думал.

– Нет, – ответил Простодурсен. – А как ты думал?

– Точно не помню. Но не так.

– А теперь думаешь так?

– Да. Теперь, когда я узнал все подробности…

– Но ты не так думаешь, что я ударил утку?

– Этот Пронырсен ведёт себя иногда непонятно, – ответил Ковригсен.

– Да. Он задаёт непонятные вопросы, говорит непонятные вещи, да ещё кидает яйцо.

– Что ты будешь делать с яйцом?

– Да, что мне с ним делать? Оно не моё, а утки…

– Может, надо сходить к Пронырсену?

– Думаешь, это нужно? Прямо идти к Пронырсену?

– Давай подумаем до завтра. Мне пора домой, к тесту.

– Да-да, понимаю.

– На улице хорошо, и небо звёздное.

И Ковригсен тоже ушёл. Шагнул за дверь в морозный звёздный вечер. Простодурсен провожал его взглядом, но Ковригсен быстро слился с горой, и лесом, и валунами, и камнями, и кустами рябины и кудыки, и всем, что окрасилось в черноту. Только плескалась река. Даже чёрной ночью река не сбивается с пути. Напевая, бодро бежит с высоких гор, где лежат и тают старые зимы, в глубокое море, где резвятся рыбы в ожидании чистой воды.

Подошло время спать. Простодурсен остался без пудинга на завтра. Но теперь уж поздно идти собирать всё, что нужно в него положить, в темноте наберёшь совсем не того, и что это будет за еда?

Нет, сейчас самое правильное место – кроватка. Мягкая и тёплая. Вдруг ему сегодня повезёт, и приснится старый добрый приречный сон. У всех, кто живёт у реки, сны полны воды, блеска, плеска, бульканья, журчания и других уютных речных мелочей.

– Давай быстренько поспим, – сказал он яйцу. – Завтра прилетит дятел и нас разбудит. И надо будет делать пудинг. Может, я схожу покопать канаву. Я ведь нашёл сегодня лопату. Да уж, нашёл так нашёл.

И он уснул, свернувшись вокруг яйца, а последние красные угли в печке ещё догорали, как припрятанные крошки старого солнца.

На другой день Простодурсен спозаранку уже лазил в кустах по окрестностям, подбирая цвет, вкус и пользу для своего пудинга. Яйцо лежало в кровати – в тепле и уюте.

В пудинге самое замечательное, что на вкус он всегда разный. Потому что рецепта для пудинга нет, есть только порошок из кондитерской Ковригсена. Порошок превращает в пудинг что угодно, важно сыпать его побольше и не лениться размешивать. Простодурсен всегда клал в пудинг можжевеловых ягодок для печени и почек, корень одуванчика для бодрости и обязательно щепотку сосновых иголок для свежего дыхания, не забывал катышек смолы (она хороша для горла), добавлял рябины и яблок для вкуса, кудыку и понарошку на всякий случай, ну и дальше по сезону всего съедобного, чем не отравишься и живот не испортишь. Сейчас, осенью, ещё не перевелись ни грибы, ни черника с брусникой, ни спросонья с конопаткой. Черника даёт красивый цвет и запирает живот, если он вздумает расклеиться от всего, что намешали в пудинг.