Георгий Граубин - Веселые страницы. Были, небылицы

До самых глаз дома.

Тут небо как расколется!

Как что-то загремит!

Как будто за околицей

Взорвался динамит.

За окнами захлюпало,

Прошла по листьям дрожь

И с неба, будто с купола.

На землю съехал дождь.

Бьют водяные прутики

По травам: «Эй, подъем!»

Но спят хвощи и лютики

Под проливным дождем.

Спят дремы, подорожники,

Спят астры на лугу,

В мокре,

Под частым дождиком,

А я так не могу!

А я скачу восторженно

По синим пятнам луж,

А сверху в пыль дорожную

Бесплатный льется душ!

Но вот гроза умаялась,

Умчалась за село,

И темнота расплавилась,

И сделалось светло.

И птицы стали с песнями

Над лужами кружить…

И я подумал: весело

На свете летом жить!

Осень

Осинки в ельник прячутся

От недругов своих:

Весна им сшила платьица,

А осень порет их.

Резвится ветер в тополе,

Шумит, неутомим.

Откусит лист, и по полю

Гоняется за ним.

А то на мягких пальчиках

Шагает по полям

И гладит одуванчики

По лысым головам.

Березы оробелые

Стоят голым-голы.

В лесу, как трубы белые,

Маячат их стволы.

Исчезли травы сочные —

Подстрижены луга.

Все запахи цветочные

Увязаны в стога.

Лишь, холодом обкусаны,

Маячат меж кустов

То ягодные бусины,

То зонтики грибов.

А в небе в трубы медные

Играют журавли:

На юг тепло последнее

На крыльях понесли.

Им вслед глядит расстроенно,

Высокий, как жираф,

Нескладный,

Грубо скроенный

Колодезный журавль.

Грустя, поклон отвесил он,

А я не стал тужить:

И осенью мне весело

На свете было жить!

Я сегодня утро раннее

Встретил в роще, на реке.

Пахло вениками банными

В молодом березняке.

Пар клубился над лужайками,

Острый, пряный и крутой,

Как над липовыми шайками

В переполненной парной.

Были чистыми-пречистыми

Подорожники в лесу:

Умывались, пили листьями

Загустевшую росу.

Плыл туман по синим лужицам,

Обволакивал стволы.

Были астры и калужницы

От него белым-белы,

В каплях пота подмаренники

Розовели в стороне,

Будто долго-долго веником

Люблю поспать в глуши лесной

На теплой печке земляной.

В тайгу приходит чудо-печь

Не по веленью щучьему:

Ты должен сам костер разжечь,

Огонь насытить сучьями.

Потом забросить в самый жар

Коренья кедра-стланика,

Чтоб от земли белесый пар

Валил, как из предбанника,

Нарвать травы.

Убрать костер,

Пройтись по углям веником

И бросить сверху белозор,

А лучше — клевер с вейником.

Поставить дом походный свой,

Гостиницу дорожную.

И тут в палатке, под травой

Задышит печь таежная:

Пахнет, как летом на лугу,

Духмяным зноем клевера,

И ты забудешь про пургу,

Про мокрый ветер с севера.

Ты можешь в дождь костер разжечь

Ах, нет? Тогда не жалуйся,

Забудь про эту чудо-печь

И дома спи, пожалуйста!

Наверно, настроение

Неважное у птиц:

Три дня не слышно пения

Овсянок и синиц.

Где пуночки-певицы?

Куда удрал скворец?

Где луни?

Чечевицы?

Где дрофы, наконец?

Стрижи не режут воздух,

Сороки не галдят —

Они на теплых гнездах,

Нахохлившись, сидят.

Весь день скорлупки греют

Удоды и скворцы.

А в тех скорлупках зреют

Писклявые птенцы.

А ну-ка, прочь рогатки,

Мальчишки-сорванцы!

Пускай сидят на кладке

Удоды и скворцы.

Пускай птенцы увидят

Ямайку и Цейлон,

Где им навстречу выйдет

Большой, дремучий слон.

И пусть они узнают,

Что даже сорванцы

Оружие бросают,

Когда пищат птенцы!

На лужочке, на лугу,

В молодом лесочке

Люди радугу-дугу

Складывали в бочки.

Утром, только дождь прошел

Здесь лесник ее нашел,

Подпилил ей ногу.

Вот и рухнула дуга,

Разноцветная нога,

Прямо на дорогу.

Все село, как на пожар,

Собралось в лесочке,

Прибежали мал и стар,

Прикатили бочки.

Собирали целый день

Все куски-кусочки,

Засолили синий цвет,