Иосиф Курлат - Настоящие мальчишки

Неторопливый, неречистый,

Он принял нынче на бюро

Десятки новых коммунистов

И всем сказал своё:

— Добро!

Невозместимую потерю

Они старались возместить…

— Товарищ Русов!

Там, у двери,

Малец какой-то к вам.

Впустить?

И вот,

Сбивая снег с ушанки

И с кацавейки

На паркет,

Мальчонка,

Сирота с Таганки,

Вошёл в партийный комитет,

Тряхнул копной своею русой,

Нестриженой, считай, что год.

— Как звать? -

Спросил мальчишку Русов.

— Петров Андрюха,- молвил тот.

— Зачем явился?

— Записаться

Хочу в большевики у вас.

— А сколько лет тебе?

— Тринадцать

Вчера исполнилось как раз.

— Кто твой отец?

— Он был расстрелян

Офицерами у Орла.

— А мама где?

— На той неделе

Она от тифа померла…

— Небось голодный?

Вот краюха,

Бери, я завтра получу!

— Краюха что, -сказал Андрюха.

— Я жить по-новому хочу.

Слыхал в народе я,

Что Ленин

Дорогу верную нашёл.

Да вы пишите без сумлений -

Не на готовое пришёл.

Не дрогну я, не буду трусом,

Коль грянет бой или гроза…

— Алёхин! -

Кликнул друга Русов

И глянул мальчику в глаза.

«Дитя,- подумал он,- эпохи,

Тебе не в бой, а за букварь…»

— Машину вызови, Алёхин,-

Сказал негромко секретарь.-

В детдом свези его, к Гаркуше.

Накинь на хлопца мой башлык.

Ну что ж, до скорого, Андрюша.

Бывай, товарищ большевик!

Подобно красногрудым птицам,

Летели дни…

В тринадцать лет

Петров считал себя партийцем,

Хоть и не видел

Партбилет.

Как бы имея порученье

От партии, от Ильича,

Он постигал наук значенье,

Свалив неграмотность с плеча.

Ему запомнилось собранье

В пропахшем нефтью гараже:

Прошло пять зим,

Пять вёсен ранних,

И он — член партии уже!

Такое время было:

Сшиблись

Два мира в схватке роковой,

И коммунисты не ошиблись,

Взяв мальчугана в лагерь свой.

Он не подвёл их,

Все помехи,

Как пни,

С азартом корчевал.

И если срывы были в цехе —

Он в нём дневал и ночевал.

В Петрова целил из обреза

Пшеницу прятавший кулак.

Но парень был как из железа:

Смерть не брала его никак.

На Волховстрое и Магнитке

Работал он в мороз и в зной,

И магистрали, словно нитки,

Тянулись за его спиной.

Он первым шёл в любые бури

Глухими тропами тайги.

Он в Комсомольске-на-Амуре

Едва не умер от цинги.

А в сорок первом, у Оскола,

Когда он поднялся, высок,

Ему попал стальной осколок

От мины вражеской в висок.

Но смерть Петрова лишь задела:

Он выжил.

И войну добил.

И принялся опять за дело.

И снова там, где трудно, был.

Призыва Ленинского крестник —

Его недаром любим мы:

Живёт он с нами,

Как ровесник Той,

Сердцу памятной,

Зимы,

Когда сутуло по сугробам,

От слёз не видя ничего,

Народ советский

Шёл за гробом

Вождя родного своего.

Всё позади: разор, разруха

И беспросветность нищеты —

Благодаря тебе,

Андрюха,

И тысячам таких,

Как ты.

И нам бы жизнь прожить красиво

В борьбе, в трудах, среди ветров,

Как коммунист ТОГО призыва

Андрей

Степанович

Петров!

Враги вели разведчика

Угрюмо на расстрел,

А он шагал, посвистывал,

По сторонам смотрел.

Ещё вчера эсэсовский

Палач его пытал,

Но парень, пытки выдержав,

На долю не роптал.

В последний путь ведёт его

Могильщиков отряд,

А он седому облаку,

Весне и солнцу рад,

И этой белой рощице,

И тихой речке той,

Где луч в воде полощется,

Как окунь золотой…

Шагает он, молоденький,

Припомнив, как давно

Уже видал подобное

С ребятами в кино:

Вели парнишку белые

К обрыву на расстрел,

Но эскадрон чапаевский

Спасти его успел.

Картину эту видел я.

Запомнилось и мне:

Враги лежат порублены,

А парень — на коне…

Последний путь для недругов

И короток и крут:

Вот партизаны смелые

На мушку их берут.

Врагам свой злобный умысел