Авессалом Подводный: Стихи для детей

Семь задиристых котов
шли по переулку
боевым маршрутом.

Семь сильно трепанных котов
вернулись вечером домой,
но каждый был готов
идти наутро в бой!

На Филиппинских островах
и летом, и зимою
вечнозеленая трава,
толпа гигантских черепах,
и нету нас с тобою.

Но если мы (вот будет смех!)
отправимся туда,
там выпадет пушистый снег,
и черепах накроет всех,
гигантские стада.

Я хотел бы жить в Эквадоре
среди черных, как уголь негров
и носить на бедрах повязку
и уплыть в голубое море
вольным кролем под шквальным ветром,
переменчивым и опасным.

Жалко только, что в Эквадоре
не заметно бурного моря,
только сонно плещется Тихий
океан, ленивый и тихий;

и про негров в Южной Америке
вы мне ни за что не поверите!

Решили четыре лягушки,
что будут друг друга подружки,
и прыгнули вместе в болото
и хором поют частушки
и не вылезают что-то.

Белые полярные медведи
о своем заботятся обеде:

раздвигая льдины лапами,
по воде холодной плавают,

ловят рыбу своим медвежатам
с морской капустой и салатом.

… А еще как-то жил у меня крокодил
хвостатый, большой, зубастый,
за обедом ко мне в холодильник ходил,
чистил зубы специальной пастой,
и сияли они, и блестели,
когда он лежал в постели.

Два зеленых попугая
сидели на пальме кокосовой;
друга друг перебивая,
задавались такими вопросами:
хочет ли толстый и вкусный орех,
чтобы его разделили на всех,
или лучше ему порасти,
чем в чужой пропадать пасти.

Я хотел бы жить в Гималаях
высоко-высоко над морем,
среди льдов и снегов сиянья.
Но тогда, боюсь, не узнаю,
что проходят сегодня в школе
и какое на дом заданье.

Жираф по имени Костя
ранней весной в дорогу,
утопая в воде по колено,
отправился в другу в гости,
к медведю Мише в берлогу,
с горшочком меда отменным.

А Миша храпел в постели
и видел во сне горшочек
меда, который приносит,
пробираясь сквозь сосны и ели,
дорогой как можно короче
лучший друг его Костя.

Два застенчивых кальмара,
осторожных крайне,
страховались от пожара
в море-океане.

И теперь на белом свете
им опасны только сети!

Посреди фиалок и ромашек
ходит-бродит олененок Паша.
Он пасется на лесном лугу,
где порхает бабочка Наталья,
где ручей образовал купальню,
филин Федор говорит: «Угу».

Всю зиму выл за полем волк.
Пришла весна — и он умолк.
Неужели растаял, как снег?
Или короток волчий век?

— У деревьев — руки или лапы? —
я спросила вечером у папы.
— Ты сначала, доченька, ответь-ка,
что у деток: сучья или ветки?

Я долго разгадать не мог,
зачем креветке столько ног:

не так уж много весит,
а ножек целых десять!

Вообще, на океанском дне
без ног возможно жить вполне.

Зачем креветке столько?
Два с половиной кролика

на них могли бы бегать
и горя бы не ведать!

Креветка-мама, муж-кревет
и восемь их креветиков
уселись дружно за обед,
но как-то не заметили
зловещий соус майонез,
чтоб поливать деликатес.

У дельфинов и нарвалов
очень важных дел немало:

утром можно обучаться
на волне веселым танцам,

днем — соревноваться в плаванье
в необъятном океане, и

вернувшись на закате,
на морской уснуть кровати.

Говорит свинья Хавронья:
«Меня по осени не троньте!

Хотя я очень жирная,
зато я свинка мирная,

веселая и кроткая,
и много подбородков».

В туркменистанском Ашхабаде
плясали танец на канате
дрессированный индюк,
каракурт — степной паук
и наша Маша в бальном платье.

Моя подружка — утка Клава,
в пруду купается она,
плывет налево и направо,
ныряет запросто до дна,
а после чистит перышки
и любит хлеба корочки.