Жанъ Гравъ - Удивительныя приключенія Ноно

Однимъ прыжкомъ онъ очутился около мальчика и во-время успѣлъ схватить его, но не устоялъ на ногахъ и повалился въ канаву. Карета проѣхала, не задѣвъ ихъ.

Когда они встали, мать была надъ ними. Она обнимала своего малютку, смѣясь и плача въ одно и то же время.

Такъ какъ Ноно весь выпачкался въ канавѣ, то мать увела и его къ себѣ. Она жила напротивъ, въ маленькой квартирѣ. Ея мужъ занимался починкой платья.

Встревоженный ихъ взволнованными лицами, портной спросилъ, что случилось. Жена, вся еще въ слезахъ, разсказала ему, что произошло.

Портной поблагодарилъ Ноно и сейчасъ же сталъ бранить ребенка, называя его несноснымъ, гадкимъ мальчишкой, который не можетъ ни минуты посидѣть спокойно и не знаетъ, чѣмъ бы досадить своимъ родителямъ. Потомъ отецъ наградилъ его парой шлепковъ и отправилъ въ уголъ.

Мать ребенка заставила Ноно раздѣться, чтобъ вымыть его платье. Пока оно сушилось, Ноно долженъ былъ разсказать мужу и женѣ о своихъ несчастіяхъ и объяснить, какъ онъ очутился одинъ на улицахъ Монайи въ поискахъ за кровомъ и работой.

Обитатели лачужки пришли въ восторгъ отъ чудесныхъ разсказовъ объ Автономіи и забросали Ноно вопросами о самыхъ ничтожныхъ подробностяхъ.

Портной сказалъ, что онъ уже слышалъ объ Автономіи отъ прохожихъ рабочихъ, но что все это казалось ему до сихъ поръ такимъ несбыточнымъ, что онъ считалъ это за сказку.

Пока портной говорилъ, Ноно присматривался къ нему и его женѣ и нашелъ, что лица ихъ нѣсколько похожи на морду барана.

Узнавъ положеніе Ноно, мужъ и жена посовѣтовались и предложили Ноно остаться у нихъ. Они обѣщали ему кровъ и пищу, но за это онъ долженъ будетъ помогать портному въ его работѣ. Если Ноно будетъ прилеженъ, то ему портной даже обѣщалъ назначить небольшую плату.

Ноно съ радостью согласился на это предложеніе, а портной былъ радъ, что пріобрѣлъ безплатнаго работника.

На другой день Ноно разбудили рано. Пора было приниматься за работу.

Посадивъ его рядомъ съ собой на верстакъ, портной научилъ его подгибать подъ себя ноги, чтобъ занимать меньше мѣста. Потомъ онъ далъ ему стачать два куска сукна и показалъ ему, какъ ихъ нужно держать, какъ втыкать и выдергивать иголку.

Ради разнообразія портной посылалъ Ноно относить къ заказчикамъ оконченное платье.

Когда насталъ вечеръ, Ноно еще ни минуты не былъ безъ дѣла. Только для ѣды отрывался онъ отъ работы и то, быстро покончивъ съ ѣдой, принимался за работу. Къ вечеру Ноно изнемогалъ отъ усталости.

А ѣда? Прощайте всѣ вкусные фрукты и всѣ лакомства Автономіи! На ужинъ ему давали скверный супъ изъ обрѣзковъ овощей съ кусочкомъ сала и нѣсколькими ломтиками чернаго хлѣба. Въ полдень нѣсколько картофелинъ. Въ праздникъ къ картофелю добавлялся кусочекъ жиру или дешеваго мяса. И это не потому, чтобъ портной и его жена были дурные люди. Они не обижали Ноно, они сами работали не покладая рукъ и ѣли то же, чѣмъ кормили мальчика. И скупы не были портной и его жена, и денегъ не копили. Но съѣстные припасы въ Монайѣ были дороги, а за работу платили гроши. Чтобъ сводить концы съ концами, приходилось измучиваться за работой и ѣсть впроголодь. Такъ жили въ Монайѣ всѣ тѣ, кто былъ принужденъ работать на другихъ.

— Да я еще, — говорилъ портной, — сравнительно счастливъ, я шью прямо на заказчиковъ. Тѣ же, кто должны итти работать на фабрики, — и портной указалъ на большія зданія безъ оконъ, съ стеклами въ крышѣ, съ огромными, вѣчно дымящими трубами, — доля тѣхъ еще хуже. Они заперты цѣлый день въ душной, пыльной мастерской, они вѣчно работаютъ подъ надзоромъ надсмотрщиковъ, вѣчно ихъ подгоняютъ и стращаютъ хозяиномъ, они должны работать безостановочно, не смѣя ни минуты поднять головы, не смѣя говорить другъ съ другомъ, такъ какъ при малѣйшемъ нарушеніи правилъ имъ дѣлали вычетъ изъ ихъ заработной платы.

Эти фабрики принадлежали тѣмъ людямъ, которые катаются въ роскошныхъ экипажахъ тѣнистыми аллеями главной улицы Монайи. На фабрикѣ этихъ господъ никогда не видали. Наблюдали за работами на ихъ фабрикахъ смотрителя и управляющіе, набранные изъ рабочихъ же, имъ платили нѣсколько больше, чѣмъ простымъ рабочимъ, и они защищали интересы хозяевъ.