Борис Мандель - Всемирная литература. Искусство слова в Средневековье и эпохи Возрождения. Начало Нового времени

И снова иллюстрации

Но если в первом романе Сайкаку история любовных приключений героя служит задаче создания гротескного образа действительности, то здесь тот же сюжетный прием помогает изобразить жизнь «как она есть», с присущими ей трагическими конфликтами. Качественно иные здесь и принципы создания образа героини. Если характер Ёноскэ целиком исчерпывается понятием «сластолюбец», то образ одинокой женщины сложнее и глубже: она не только любвеобильна, но и цинична, горда, иронична, проницательна. Неоднозначность характера главной героини дает автору возможность создать психологически достоверный образ человека его времени.

Одна за другой появляются книги Сайкаку: в 1686 году он смеется над лжеправедниками в новеллах сборника «Двадцать непочтительных детей Японии» (пародия на конфуцианское сочинение XIII века «Двадцать четыре примера сыновней почтительности»), в 1688 году появляется сборник «Превратности любви», который вместе с книгой «Пять женщин, предавшихся любви» принадлежит к серии книг Сайкаку «о любовной страсти».

К другому циклу – «книги о горожанах» – относятся его сборники «Заветные мысли о том, как лучше прожить на cвeте» (1692) и увидевший свет уже после смерти писателя «Последний узор, вытканный Сайкаку» (1694). Совершенно удивительное впечатление производят новеллы из сборника «Ворох старых писем», вышедшего уже в 1696 году. В нем собраны письма, написанные Ихара Сайкаку от лица простых горожан, их стилем и языком. Эти письма-эпизоды хаотичны и сбивчивы, но их прелесть и заключается в этом своеобразии самопроявлений личности автора…

Буддийская концепция жизни отчетливо выражена в сборниках так называемых «рыцарских» новелл Сайкаку – «Записи о передаче воинских искусств» (1687) и «Повести о самурайском долге» (1688). Эти произведения наследуют традиции средневековой эпической литературы, народных героических преданий, по-своему толкующих события прошлого. Ценность человеческой личности осмысливается с помощью критериев самурайской этики, главные из которых – верность своему господину, готовность мстить за обиду, способность пожертвовать жизнью ради долга.

Повествования об идеальных воинах, рыцарях «без страха и упрека» подчиняются совершенно особой этике, отделяющей героических персонажей от читателя. Теперь уже нет того непосредственного, а местами и фамильярного контакта с читателем, свойственного Сайкаку в предшествующих книгах. Но и при всей традиционной идейно-художественной скованности «самурайских» сборников Сайкаку в них тоже находят выражение новые принципы осмысления личности, противостоящие представлению о самурае как сверхчеловеке: «Душа у всех людей одинакова… Прицепит человек к поясу меч – он воин… Облачится в черную рясу – он буддийский монах, возьмет в руки мотыгу – крестьянин, станет работать тесаком – он ремесленник, а положит перед собой счеты – купец»…

Резюме: творчество Ихара Сайкаку знаменует период наивысшего расцвета японской повествовательной прозы XVII века. Осознание ценности земного бытия, человеческой жизни, стремление к точному и беспристрастному психологическому анализу жизненного материала, создание особого, индивидуального стиля, в котором так явственно ощущается личность автора – это художественные открытия Сайкаку, позволяющие рассматривать все его творчество как новую идейно-эстетическую целостность, отличную не только от японской литературы Средневековья, но и от литератур других стран. Его творчество проложило путь художественному мышлению Нового времени.

Памятник Ихара Сайкаку

Так грустно и гордо звучат слова Сайкаку: «…мне довелось прожить больше положенного срока…».

Японский Боккаччо, Сайкаку повлиял, конечно, не только на литературу своей родины, без его книг немыслимо представить всю мировую литературу. Повторимся, Сайкаку прошел по пути литературы гораздо дальше многих своих современников. Он поднялся туда, где проходит граница между средневековым мышлением и его преодолением и в науке, и в философии, и, конечно же, в литературе и искусстве.