Кирилл Зорин - Журналистское мастерство - новостная журналистика

Ведь «сочинение» предполагает полет мысли, творчество. А то, что обычно пишут в школе, – не более чем отчет. Его цель – проверка, как ученик освоил правила орфографии, синтаксиса, пунктуации или как понял литературное произведение. Даже в моем выпускном классе лицея, где поощрялось творчество и изобретательство, отличники вдруг стали злостными должниками: перестали вовремя сдавать сочинения по литературе. Душа требовала полета. А учебная отчетность банально подрезала ей крылья. После такого у любого возникнет вопрос: как же надо писать, чтобы было интересно? А все, что обычно получается (часто даже у тех, кто учился в школе еще в советские времена), – школьный отчет из серии «Как я провел лето».

Иногда мне кажется, что наше общество слишком зациклено на слове, тексте. Часто это объясняют тем, что именно слово «было в начале»: об этом говорится в Библии и про это всегда вспоминают любители словесности. Но есть и иные варианты этой фразы: «вначале была идея, и она была Богом», и уже потом она нашла воплощение в слове.

Без захватывающей идеи не будет никакого интересного текста. А чтобы она появилась, нужно учиться воспринимать окружающий мир, уметь открывать его тайны, чтобы поделиться ими с другими людьми. Именно поэтому журналистов (а также писателей, поэтов и многих других «работников слова») можно сравнить с магами. Это так, устные и письменные тексты, включающие мощные идеи, уже не раз влияли на судьбы людей и изменяли мир.

Итак, признаем, что всем знакомое школьное сочинение – это отчет. Отчеты писать тоже нужно, как и другие документы. Ибо в нашем мире очень развито то, что работающий в СФУ преподаватель из Германии Кристоф Данкен назвал «бумажными технологиями». Более того, вряд ли я кого-то удивлю, если скажу, что и в массмедиа такого добра хватает. Понятно, что такие «отчеты» более интересны, чем другие. Иногда даже занимательны. Но с отчетами их роднит то, что они делаются без души, на голом профессионализме. Как будто их пишет не человек, а какой-то механизм. Подобная отстраненность, кстати, характерна и для научных текстов. И из-за этого преподавателям, пришедшим в вуз из журналистики, очень сложно даются научные публикации: они слишком «живые». А почему-то считается, что яркость, оригинальность подачи материала, метафоричность делают текст менее объективным и достоверным, нежели неэмоциональное изложение с обилием высоконаучных слов и выражений, у которых есть и «общечеловеческие» синонимы. На мой взгляд, это тоже наследие школьного «сочинительства»:

для него хорошо, если в тексте много высокопарных фраз, сложных оборотов и прочего «умничания». Вроде как это помогает продемонстрировать начитанность и знание того, как правильно расставлять запятые. К сожалению, отпечаток такого подхода у большинства остается на всю жизнь. Мне доводилось писать рекламные тексты для руководителей компаний с техническим образованием, которые с недовольством отвергали легкие тексты, которые «способна прочесть любая бабушка», и почти сразу утверждали к публикации зубодробительное занудство. Ибо они считали: раз текст невозможно «осилить» за один раз, значит, он хороший и деньги заплачены не зря. И неважно, что кроме других директоров такое словесное антитворчество никому не было интересно. Поэтому я не призываю сразу забывать то, чему учили в школе. Это может еще пригодиться. Серьезно. Если бы мне объяснили это во время учебы, я сберег бы немало нервов. А так приходилось самому постигать, почему нормальные, с точки зрения журналистского сообщества, тексты категорически отвергались подобными рекламодателями.

Зачем я так подробно на этом остановился? Для того чтобы выявить особенности всем известного формата и объяснить, чем же отличатся журналистский тест.

Отличие первое: аудитория.

«Сочинение» (читай: отчет) – это сообщение для непонятного адресата. Не то для учителя (начальника – если это все-таки отчет), не то для абстрактного вселенского разума.

Журналистский текст создается для конкретной группы. У этой аудитории (или ее части) есть свои привычки, интересы, вкусы. Она принадлежит к определенной социальной, профессиональной, культурной или субкультурной группе. Чем лучше редакция и журналист знают свою аудиторию, тем больше шансов заинтересовать ее своими произведениями, тем проще автору объяснить свою мысль, идею.

Сегодня в некоторых редакциях даже новости – самый «объективный» и «неэмоциональный» жанр – пытаются писать не для абстрактной группы из нескольких тысяч подписчиков, а для конкретных представителей группы. Журналист ставит перед собой карточку с фотографией и ключевыми характеристиками типа: «Нина, 23 года, секретарь в крупной компании, не замужем, имеет высшее образование. Любит вечеринки, активные виды спорта. Занимает такую-то политическую позицию». И пишет текст для этой самой Нины. Понятно, что подобные образы читателей собирательные, но они помогают настроиться на то, что текст пишется для конкретных людей, а не эфемерных энергетических сущностей из высших сфер бытия.