Иоланта Сержантова - Проза бытия

Я помню эти каштаны с тех пор, когда и они, и я были ещё детьми. Выписанная из деревни няня водила меня по жаркой дорожке промеж ними, удерживая от падения за продетый подмышками рушник. Между тем, нежным тростинкам каштанов не давали упасть обёрнутые вокруг их талии холстины, концы которых были вбиты колышками в землю. Помню, как однажды, когда я уже научился ходить, падая, ухватился за слабое ещё, хотя уже намного выше меня, деревце, и обломал веточку. Няня строго отчитала меня, объяснив простыми словами выросшего на виду природы человека, про то, что у дерева нет ненужного, как нет его и у любого сущего, и, если оно отказывается от чего-то, то, – или по нездоровью, или пришла к тому пора.

– Да мешаться в то без крайней нужды не смей! – Погрозила перед лицом напоследок няня.

Впечатлённый её рассказом, с тех пор я перестал топтать даже траву, мне всё казалось, что делаю ей больно, дёргая за зелёные волосья, и от того ступал лишь по тротуару, а босиком соглашался ходить единственно по песку.

Но, вернёмся к каштановой аллее. Когда нам с нею исполнилось по двадцать, мы одновременно перестали расти. Я уехал учиться в другой город, она не изменила своему месту. Приезжая на каникулы, было хорошо заметно, как меняется моя аллея. Между возмужавших деревьев уложили гранитную мостовую, землю у подножия стволов нарядили кружевными воротниками кованных полукружий, и в каждой тени поставили по тяжёлой скамье. Не помню, хватало ли аллее того внимания, что теперь выпадало от меня на её долю, но при встрече она заметно приободрялась, и, в зависимости от времени года, одаривала то роскошью аромата цветов, то нестыдными своими древесными тайнами, или предлагала поиграть в килу 22 22 русская игра с мячом, цель в которой занести мяч в руках в зону, называемую «город», в 1793 году Кристиан Гейслер запечатлел игру на своей гравюре «Das Ballspiel» , подкатывая к ногам шар шоколадного цвета.

Не скажу, чтобы жизнь так уж сильно поизмывалась надо мной, однако, порешив однажды вернуться в город детства насовсем, я почувствовал, что не совершаю ошибки. И ведь не то, чтобы прочий мир отступился от меня, – просто-напросто, оказалось, что, чем меньше ты сам, тем краше и больше нужно тебе место. Я вырос, и, наконец, понял это.

Прогуливаясь по улицам родного города, я ощущаю, как удобно сидят на моих плечах рукава его тесных улочек; располагаясь в совершенно нужных местах, вытачки перекрёстков скрывают предательскую преждевременную сутулость; впору неширокие, крепкие ладони площадей дают мне мою волю 23 23 Сбейте оковы, дайте мне волю " По пыльной дороге телега несётся" Русская Народная песня… , а аллея, моя милая каштановая аллея, стоило ступить под её сень, укачивает и пестует ребёнка во мне так, как может лелеять и баюкать одна только Родина.

Малая Родина. Она никогда не бывает нам мала, но мы не всегда умеем дорасти до понимания её величия…

Мы непостижимо противоречивы и непостоянны, стремимся быть загадочными, таинственными, непонятными для других, и, в тот же самый час, как мало чего кроме, жаждем понимания от оных, а сами… стараемся нимало.

Срезая сухую веточку туи, я услыхал некий писк, похожий на чихание, и дерево, притворившись простуженным, обрызгало меня нечаянным, пряным ароматом своего дыхания. Порешив отложить стрижку, я пошёл прочь, стараясь и сам не расчихаться на ходу. Однако, мне показалось странным, что туя поспешила избавиться от меня подобным манером. Мы были достаточно знакомы с нею, и она давно уже могла убедиться в том, что я никогда не совершаю ничего ей во вред.

Сощурившись хитрО, я раздумал уходить и, подойдя к дереву вплотную, прислушался. Кроме стука собственного сердца, я разобрал чьё-то частое, с трудом сдерживаемое дыхание. Не трогая руками зелени или ствола, я заметил примятую тропинку посреди грузно склонившейся ветви. Не в пример прочим, ярким и пушистым, она была чуть ли не вытоптана! Приглядевшись ещё внимательнее, я встретился взглядом с обнимавшей гнездо птицей. Зеленушка, а это была она, стойко переносила моё вольное вторжение, но сердце сотрясало её ладное тело с такой силой, что я поспешил отступить, чтобы не мучить бедняжку дольше.

По всему было заметно, – она видела меня не единожды, и, выбирая место для птенцов, понимала, – рано или поздно наша встреча лицом к лицу произойдёт, но, при всём при том, как это бывает у любого, надеялась на то, что этого не случится. Ведь, кто знает, чего ожидать от нас, людей. Бывает, глянешь со стороны, – мы, вроде, и ничего, а познакомишься ближе…