Ян Схюттен - Загадка жизни и грязные носки Йоса Гротьеса из Дрила

Умений у крохотной инфузории совсем мало. Она немного плавает с помощью малюсеньких волосков-ресничек, которыми орудует как веслами. Может пить грязную воду из канавы и поедать обитающие там бактерии. Может вывести из себя эту воду — пописать. Ну, то есть она не писает, а скорее уж потеет. Может заняться сексом с другой инфузорией-туфелькой. Может разделиться, так что появятся сразу две инфузории. А больше… она почти ничего и не умеет.

Инфузория-туфелька, конечно, меньше, чем робот профессора Шарфе, однако есть у нее одно умение, какое машине вообще недоступно: она может умереть. Да, роботы ломаются, но это совсем другое. Сломанное зачастую можно починить. Мертвое к жизни никогда уже не вернешь. Каждая жизнь — уникальна, хотя на Земле жили и живут квинтиллионы существ.

Туфелька живет, а робот нет, вот в чем величайшая разница. Но у них есть и сходства. Например, оба состоят из мертвых частиц. Ведь все, что ты видишь, — и даже все, что не видишь, — построено из атомов и молекул. Это крохотные кирпичики, из которых состоит все во Вселенной. От инфузорий-туфелек до деревьев, звезд, планет, мешков с кроличьим кормом, дядюшки Хенка, огурцов, грязных носков Йоса Гротьеса из Дрила [6] Дрил — небольшой нидерландский городок на берегу Рейна. — Здесь и далее примеч. ред. , облаков, пирожных со взбитыми сливками и роботов. Леди Гага — и та состоит из атомов. А атомы все как один мертвые, мертвее не бывает. Такие же мертвые, как кирпич, куча глины или деталька «Лего». И каким же образом из мертвых атомов может возникнуть жизнь? Как возникла жизнь на Земле? Откуда взялись инфузории-туфельки? Откуда взялись мы, люди? Возможна ли во Вселенной другая жизнь? Обо всем этом ты прочтешь в этой книге.

Инфузория-туфелька — существо очень простое. Она состоит из одной-единственной клетки. Все живое состоит из клеток. А клетки, конечно, построены из атомов. Но если атомы мертвые, как причальные тумбы, то клетки прямо-таки кипят жизнью. При ближайшем рассмотрении это заметно сразу: под микроскопом видно, как все бурлит и плещется. Если бы ты сумел уменьшиться и забраться внутрь клетки, тебе бы захотелось незамедлительно убраться оттуда. Ведь там царит сущее столпотворение: скоростные магистрали с интенсивным движением, бурные водные потоки, торнадо и сражения в снежки.

В одной клетке больше составных частей, чем в двух десятках роботов профессора Шарфе, вместе взятых. Но клетка так мала, что невооруженным глазом ее не разглядишь. Стало быть, живые существа, которых мы видим, явно состоят больше чем из одной клетки. Сколько же их? Возьмем, к примеру, тебя. Ты состоишь из… сейчас подсчитаем… двух, трех, пяти, восьми, девяти, нет… из десяти тысяч квадриллионов клеток. Десять тысяч квадриллионов! И все они тебе совершенно необходимы.

Пока ты читаешь это предложение, в твоем организме, например, прибавляется миллионов десять красных клеток крови. Это как бы крошечные вагонетки, доставляющие кислород во все уголки и закоулки твоего тела. Без кислорода другие клетки твоего организма погибнут. А ведь у тебя есть еще и квадриллионы кишечных клеток. В совокупности они образовали бы поверхность размером с теннисный корт. Они заботятся о том, чтобы съеденная пища превращалась в горючее для твоего тела. Без этого горючего ты умрешь. А как насчет клеток, составляющих твое сердце? Сердце — мышца, которая постоянно, без устали работает. Оно стучит каждую секунду, каждую минуту, каждый день, год за годом, без перерыва, прокачивает кровь по сосудам и сосудикам, общая длина которых огромна: ими можно сделать два витка вокруг Земли.

Клетки живут. А значит, могут и умереть. К счастью, есть специальные клетки, которые уничтожают умершие. Если некоторое время не стирать пыль и не делать в комнате уборку, то можно увидеть немножко отмерших клеток кожи — именно из них большей частью состоит пыль у тебя дома. Ты теряешь их примерно 30 тысяч в минуту. Четыре килограмма в год. Поэтому за несколько недель все старые клетки кожи заменяются новыми.