Ольга Райс - Герман и время, которое превратилось в деньги. Сказка о деньгах

– Вот, возьми, тут пятьсот рублей. Может, тебе хватит на какую-то интересную книгу или журнал о путешествиях.

Егор смутился:

– А как же ты?

– У меня ещё пятьсот рублей есть, мне хватит.

Егор нерешительно принял монеты в дрожащие от волнения руки.

– Ну, ты человек! – прошептал он.

– Да ладно, – махнул рукой Герман. – Это же на мечту. Посмотри тут всё внимательно, а я дальше пойду, а то стоять на месте холодно. Потом увидимся.

Егор крепко пожал Герману руку и вернулся к книжному лотку. А Герман пошёл дальше, вдоль разноцветных палаток, с интересом рассматривая образцы товаров. Лотки и прилавки являли собой беспорядочную картину. Тут были даже чучела животных. Всё это чередовалось с предметами житейского обихода: фарфоровыми чашечками, керамическими горшками и коробочками для сластей. Тут, пожалуй, было всё, от иголок до заводных игрушек и петард. Благодаря множеству причудливых бликов, возникавших из-за контраста света и тени, эту картину оживляли тысячи разнообразнейших световых явлений.

Герман не рисковал ни к чему даже прицениться и, пройдя немного дальше, остановился у кондитерской витрины. От изобилия пирожных, конфет и прочих сластей у него заурчал живот. Герман хотел было заказать себе большой кусок торта, как вдруг заметил худощавого мужчину в тонкой, поношенной куртке, подвязанной шнурком, ветхих брюках, стоптанных ботинках и с двумя мятыми пакетами в руках. Сердце Германа сжалось от безысходной обречённости и сострадания. Нищий медленно прошёл мимо, даже не подняв глаз и ничего не попросив. В глазах Германа блеснули слёзы. На обветренном лице этого бродяги он заметил признаки нужды, более острой, чем его собственная. Не помня себя, Герман побежал за нищим.

– Подождите!

Нищий медленно обернулся, словно сомневаясь в том, что окликнули именно его.

– Пожалуйста, подождите, – повторил Герман.

Нищий удивлённо посмотрел на Германа. Мальчик запустил руку в карман и достал оттуда всё, что у него осталось.

– Пожалуйста, возьмите, – сказал он и протянул нищему деньги. – С наступающим Рождеством вас!

Нищий рассеянно улыбнулся. Вокруг его глаз появилась сеточка морщин. Он поставил свои сумки на землю и принял монеты.

– Я бы тоже хотел вам сделать подарок, – сказал он тихим, мягким голосом.

– Мне? – изумился Герман.

Нищий пошарил в одном из пакетов и достал оттуда старинные часы, весьма необычной формы, с циферблатом, усыпанным блестящими звёздами.

– Не нужно, правда… – смутился Герман.

– Пожалуйста, примите, – по-доброму улыбнулся нищий. – Время – самое большое сокровище, которым мы владеем, запомните. С Рождеством вас!

– Спасибо, – растерянно улыбнулся Герман.

Нищий поднял пакеты и поплёлся по торговой площади, не отрывая глаз от земли. Герман стоял и смотрел ему вслед, переживая бурю эмоций: жалость, щемящую боль, отчаяние…

…К вечеру Герман вернулся домой, поднялся в свою крохотную комнатку под самой крышей, бережно поставил часы на столик и плюхнулся на кровать. Всё вокруг было залито ровным, чуть голубоватым лунным светом, сочившимся из окна. У Германа никак не выходил из головы тот нищий.

«Где он? Есть ли у него куда пойти? Есть ли у него кто-то, с кем можно было бы встретить этот праздник?..»

«Бом! Бом! Бом!» – часы, подаренные нищим, пробили полночь.

– С Рождеством! – прошептал Герман и закрыл глаза.

«Ших! Ших! Ших!» – вдруг зашуршало что-то за дверью, будто лёгкая шёлковая одежда скользнула по полу.

«Топ! Топ! Топ!» – послышались шаги.

Герман включил свет и подкрался к двери.

– Кто там? – тихо спросил он и прислушался.

Ответа не последовало. Подавив страх, он открыл дверь и выглянул в коридор. Тусклый свет, подобно огненной бабочке в стеклянной тюрьме, бросал зловещий красный отблеск на всё вокруг.

– Мама, это ты?

В ответ Герман услышал лишь тишину и прикрыл дверь, решив, что ему всё почудилось.

«Ших! Ших! Ших!» – снова послышался шорох, вот только теперь он доносился из угла.

Герман резко обернулся и стал всматриваться в темноту. Сквозь шелест и хруст он услышал один характерный звук: «Шлёп!» – как будто чьё-то мягкое тельце шлёпнулось на пол. Послышалась возня, и из темноты показалась голова гнома. Одет он был в серый кафтан и необыкновенный колпак, отливающий то голубым, то зелёным, то красным, то серым, в зависимости от ракурса. Германа сначала обдало жаром, а потом с ног до головы окатило леденящим холодом.