Олег Дрожжин: Сухопутные крейсера

Сорок или пятьдесят таких машин, скрыто подготовленные и доставленные с наступлением темноты на позиции, могли бы двинуться к неприятельским окопам, сметая и разрушая все преграды огнем своих пулеметов и метанием с крыши ручных гранат. Они образовали бы большое число точек опоры для сбора на них британской пехоты и для ее наступления. Затем их можно было бы двинуть дальше для овладения второй линией окопов.

Стоимость этих машин была бы невелика. Если опыт не удастся, какая в этом беда?

Простое благоразумие должно было бы побудить начать что-либо подобное еще два месяца назад. И уж, без сомнения, это обязательно нужно сделать теперь…

Одна из самых серьезных опасностей заключается в том, что германцы, может быть, уже приготовляют все эти неожиданности и что мы во всякое время можем очутиться лицом к лицу с совершенно новым видом атаки.

В военном министерстве должна бы непрерывно работать комиссия из инженерных офицеров и других знающих людей, чтобы намечать новые изобретения и рассматривать уже готовые предложения. Я повторил бы, что у нас нет времени для продолжительных опытов».

Асквит отправил письмо военному министру, а тот снова положил все дело под сукно.

Не дождавшись благоприятного ответа, Черчиль стал действовать самостоятельно. В середине февраля 1915 года он образовал при адмиралтействе (морском министерстве) Комитет по созданию сухопутных крейсеров.

Работники Комитета немедленно принялись за дело. Они отлично знали, что крейсер — это нечто весьма большое. Следовательно, и «сухопутный крейсер» должен быть грандиозной штукой. Тут подоспело как раз и подходящее предложение Хетерингтона, майора королевского воздушного флота. По его проекту, сухопутный крейсер представлял собой весьма внушительное сооружение, состоящее из большой платформы, поставленной на три огромных колеса, два впереди и одно сзади. Передние колеса — ведущие, заднее — рулевое. Платформа должна была иметь в длину тридцать метров и в ширину двадцать четыре. Диаметр колес намечался в двенадцать метров. Такое колесо, прислоненное к дому, возвышалось бы до начала четвертого этажа.

Платформа являлась палубой сухопутного крейсера. На ней проект предусматривал установку трех орудийных башен с двумя четырехдюймовыми пушками в каждой да еще двенадцать пулеметов. Броня, прикрывающая орудия и пулеметы, предполагалась толщиной в восемь сантиметров, что равно ширине ладони руки.

На каждое орудие намечалось брать по триста снарядов Кроме того, еще требовалось шестьдесят тысяч патронов для пулеметов.

Вес этого сухопутного крейсера должен был превысить тысячу тонн. Для приведения его в действие предполагалась установка двух моторов Дизеля по четыреста лошадиных сил каждый.

Сухопутный крейсер, как утверждал Хетерингтон, мог бы свободно двигаться по местности, изрытой воронками, перекатываться через валы высотой в шесть метров, перебираться через окопы шириной в четыре метра, переходить вброд реки глубиной в пять метров. Колючая проволока для него — что паутина. Он мог бы топтать и рвать ее не замечая.

При хорошем твердом грунте сухопутный крейсер будет пробегать в час по пятнадцати километров, при плохом грунте его скорость снизится вдвое — до восьми километров в час.

Вид утыканного пушками и пулеметами сухопутного крейсера на картинках был грозный. Фантазия у его проектировщиков разыгралась настолько, что люди уже видели, как десятки и даже сотни таких крейсеров, обдавая обезумевших немцев потоками снарядов и пуль, переходят в разных местах через Рейн и берут курс на Берлин.

Все это творчество Комитета по созданию сухопутных крейсеров, воплощенное в чертежи, передали Теннисону д’Эникуру, директору Управления морских сооружений. Под руками этого человека стройные чертежи должны были воплотиться в железо и сталь.

Теннисон д’Эникур с любопытством разглядывал большие листы полупрозрачной кальки. Иногда совал палец в какой-нибудь сложный узел черных линий и отрывисто спрашивал:

— Это что?

Инженеры из Комитета почтительно разъясняли.

Рассмотрение чертежей продолжалось больше часа. Перевернув последний лист, директор Управления морских сооружений утомленно откинулся на спинку кресла и сунул в рот толстую сигару. Кто-то из инженеров поднес спичку. Сигара задымила. Передвигая ее губами из одного угла рта в другой, д’Эникур о чем-то размышлял. Его круглая голова с двойным подбородком утопала в густых облаках сизого дыма. В выпуклых стеклах роговых очков отражался мутный февральский день за окном.