Линн Понтон - Сексуальная жизнь подростков. Открытие тайного мира взрослеющих мальчиков и девочек

— Слушай, мама, на самом деле в классе все в порядке. Некоторые дети «встречаются», но это означает только то, что они хорошие друзья. Дебби (администратор, организовавшая встречу) не понимает этого. Она думает, что это настоящие свидания. Она говорит, что мы еще слишком молоды, чтобы даже думать об этом. Мама, ты должна пойти и изложить ей наши взгляды.

Меня рассмешило то, как она выделила «наши взгляды». Она не знала, что я уже начала выполнять это задание.

За несколько дней до этого, когда Дебби сообщила мне по телефону о встрече родителей, я спросила, что означают вызвавшие такую озабоченность «социальные вопросы» в шестом классе. Дебби рассказала, что она разговаривала с некоторыми родителями (точнее, с матерями мальчиков), огорченными тем, что их сыновей дома после уроков беспокоят телефонными звонками девочки из их класса. Очевидно, девочки были весьма настойчивы («не воспринимают просьбы не звонить... продолжают звонить»). Матери заявляют, что телефонные звонки девочек выводят из себя не только их самих, но и их сыновей, отнимая у них время, отведенное на приготовление уроков и баскетбол, которыми они действительно хотят заниматься. Некоторые матери предлагают временно запретить или, по меньшей мере, ограничить время на телефонные звонки.

Мы с Дебби немного поболтали и об ожидаемом социальном поведении шестиклассников, и особенно об этом классе. Она отметила, что мальчики и девочки общаются с раннего возраста. Я упомянула, что вопреки родительской озабоченности их общительность можно рассматривать скорее как достоинство. В конце концов, этот класс имеет навыки общения, которых нет в других классах, им искренне нравится проводить время вместе. В ответ Дебби рассмеялась, но сказала, что согласна с этим, и думает, что, разделяя такие взгляды, можно пролить свет на «недисциплинированное» поведение. Я повесила трубку, удивляясь, что может быть плохого в телефонных разговорах между мальчиками и девочками.

Я прибыла на встречу заранее, комната заполнилась за несколько минут. Пришлось еще три раза приносить стулья. Пришли и папы, и мамы. Дебби была удивлена такой активностью. Дискуссия начиналась медленно, так как многие родители еще держались за кофейные чашки и разгоняли дремоту. Дебби пыталась завязать диалог, напомнив сначала важные общие положения о подростковом развитии, а затем переведя разговор на наших шестиклассников. Так же, как и в разговоре со мной, она отметила, что в предшествующие годы и мальчики, и девочки были более общительными, чем в типичных классах, так что их нынешняя заинтересованность в «социальной активности» во многом является следующим логичным шагом. Мне показалось, Дебби решила, что мне не следует выступать с разъяснением этих взглядов.

После ее выступления разговор сразу оживился. Несколько матерей мальчиков сказали о своей озабоченности тем, что девочки звонят им по телефону, потому что их сыновей раздражает частота звонков. Они вновь напомнили, что эти звонки отвлекают сыновей от более важных дел, в том числе от учебы и спорта. По их словам, самой большой проблемой является то, что их сыновья не знают, как отвадить девочек от телефонных звонков. Некоторые предложили, чтобы для всего класса были отведены определенные часы для телефонных звонков, а некоторые сказали, что они уже установили такие ограничения для собственных сыновей. Мне пришли на ум слова дочери: «Мама, ты должна заступиться за нас».

Матери девочек не высказывались до этого момента. Я окинула взглядом комнату, желая узнать, как они реагируют на все это. Как одна из них, я должна была признать, что мои ощущения от стиля обсуждения поведения девочек соответствуют обороняющейся стороне, хотя как психиатр я не была удивлена. Те матери хотели оградить своих сыновей. Телефонные звонки девочек угрожали не только домашним заданиям и баскетболу. Многие шестиклассницы были на голову выше мальчиков и физически более развиты. Я полагала, что речь идет еще и о другом. Интересно, какими выражениями описывали поведение девочек: «неуправляемые», «неуемные», «звонят снова и снова», «не слушают меня» и даже «нечестные» (потому что девочка не назвала себя, когда позвонила). Эти женщины начали рассматривать девочек как хищниц, в то время как они лишь проверяли при помощи телефона свои расцветающие навыки общения.

Итак, я чувствовала себя и защищающейся, и заинтересованной, когда наконец заговорила мать девочки: «Чем я обеспокоена, так это питанием моей дочери. Она и ее подружки перестали есть школьные завтраки. Вы заметили это, Дебби?»