Ядвига Яскевич: Философия и методология науки. Вопросы и ответы. Полный курс подготовки к кандидатскому экзамену

Как Э. Фромм трактует понятия сознательного и бессознательного?

Исходя из такой позиции дебиологизации влечения, Фромм по-своему трактует понятия сознательного и бессознательного >, которые рассматриваются им как субъективные состояния психики индивида. Всякая социальная система создает совокупность фильтров , не пропускающих в сознание те или иные содержания. Такая «цензура» реализуется уже на уровне языка; в процессе воспитания вытесняются и многие чувства, которые считаются нежелательными в данном обществе. Характер данного человека поэтому зависит от того, что Фромм называет социальным характером. В эпохи социальных перемен консервативность социального характера препятствует реформам. Чертами господствующего при капитализме социального характера являются, по Фромму, такие черты, как конформизм, накопительство, растущая деструктивность. В индустриальном обществе, требующем дисциплины, порядка, пунктуальности, формируются соответствующие черты социального характера, сопровождаясь упадком непосредственности, открытости к другим людям, спонтанности и т. и. И современный капитализм, и «реальный социализм» осуждались Фроммом не просто как несправедливые или недемократичные, но как враждебные самой человеческой природе. Ни один из существующих типов общества не обеспечивал полноценного развития позитивных устремлений своих членов.

Что лежит в основе бегства от свободы у Э. Фромма?

Если человек в определенных социальных условиях не способен на продуктивный способ обретения единства с миром, солидарности с другими людьми, то он испытывает стремление отказаться от свободы и спастись таким образом от чувства отделенности и неуверенности. Бегство от свободы, в основе которого неуверенность изолированного индивида и его стремление к «непродуктивным» путям обретения единства, реализуется разными способами. Авторитарный путь бегства реализуется через стремление властвовать (садизм) или подчиняться (мазохизм). Деструктивный способ бегства выражается в стремлении преодолеть изоляцию и бессилие через разрушение. Самым распространенным способом «бегства» в индустриальном обществе является автоматизирующий конформизму который реализуется в форме отказа от собственного «Я», обезличивания, подчинения массовым стандартам и превращения в «отражение чужих ожиданий».

Оздоровление общества возможно лишь на пути изменения человеческого характера, переориентации его на гуманистические ценности, раскрытие подлинной индивидуальности, ее созидательной активности и способности к любви.

В чем заключается парадоксальность человеческого бытия, антиномия разума и сердца?

Человек, как и все сущее, таит в себе противоречия, антиномии (противоречия в законе) и парадоксы, которые смущают ум человеческий. «Бездна противоречий», как метко и проникновенно заметил Б. Паскаль, вытекает из парадоксального единства в человеке величия и ничтожества как в плане его бытия («все по сравнению с ничем, ничто по сравнению со всем»), так и в плане познания (носит в себе идеал истины, но никогда не может достичь ее, ибо разум есть «флюгер на ветру», а не «высший судья»), да и во всех других планах (нравственном, религиозном и т. д.). В этом заключена тайна человеческого существа, которую не в состоянии разгадать ни наука, ни философия. Мир бесконечен «вширь» и «вглубь» и человек трагически «распят» между этими двумя бесконечностями, которые поглощают его извне и изнутри. В своих размышлениях Б. Паскаль, как никто другой в философии Нового времени, выходит далеко за пределы апологии разума с его величием и рациональной логикой. И хотя, по Паскалю, «все достоинство и величие человека состоит в мысли», которая возвышает его над самой Вселенной и побуждает к ее познанию, все же человек – не «царь природы», а «пылинка, затерянная в космосе», «самый слабый тростник в природе, но тростник мыслящий». Таким образом, в «век разума» Паскаль уловил границы использования разума и предвосхитил экзистенциальную трактовку человеческого бытия и истины, которая «постигается любовью». Научная сила разумных доказательств бессильна в философской антропологии, этике, психологии, религии, где приоритет принадлежит скорее сердцу, чем разуму.

Как сохранить гармонию сердца и разума, науку доказательства и искусство убеждения, идеалы согласия и милосердия в эпоху глобализма, межнациональных, межконфессиональных и межличностных конфликтов? Решение этих проблем возможно только на пути признания целостности и взаимозависимости современного мира, необходимости диалога культур и признания духовного единства человечества.