Эльдар Ахадов: Кругосветная география русской поэзии

ДРАКОН
Фонарь из пузыря. Он тянут белой грушей,
Лениво-матовой, как будто жемчуга.
Нам ним же приподнял коричнево рога
Дракон, извившийся своею узкой тушей.

Смотри на формы те, замолкни и послушай:
– Давно-давно, когда лишь берега
В потопе поднялись, и залегла в лога
Вода, что сброшена вновь проявленной сушей,

Тогда суставами поверстаны деревья,
Туманы над землей, а на животных перья,
И жизнь на островах среди безбрежных рек,

Тогда летали те грозящие драконы,
И знал китаец их на облаках огромных —
От дивных дней последний человек.

Яшнов Евгений Евгеньевич

В МАНЬЧЖУРИИ
Судьбы запутанный итог,
Сводимый говором копыта,
Пыль сладковатую дорог,
Цвета и гам чужого быта,
Чужой пейзаж, чужой порог,
Восточной девушки ланиты
И речи кружево чужой
Люблю бродяжьею душой.
И здесь, в Маньчжурии, слепят
Иероглифы, тряпки, знаки,
Лавчонок с чем-то чайный ряд,
Меж них голодные собаки,
Гортанный крик, замкнутый взгляд
И сквозь сползающие мраки
Зовущий к радостям ночей
Фонарь китайский у дверей.
Как Духа Мрака древний стяг,
Фонарь качается кровавый…
Он, как убийца, … в овраг
Немую жертву сталью ржавой,
Влечет усталых и бродяг
В притон забыться за отравой…
Тысячелетья напролет
Фонарь зовет…

* * *
Зажги, Пекин, вечерние огни
Морщинистой рукой,
От шепота столетий отдохни,
Глаза на миг закрой.

Пусть вновь нарушат старика покой
Слепой судьбы шаги, —
Ты равнодушною качнешь главой, —
Как тень пройдут враги.

И золоту из-за запретных стен
Вновь улыбнется май.
Всё в мире суета и тлен,
Недвижим лишь Китай.

Ахадов Эльдар Алихасович

ДЖОУ-ГО
(В китайском языке нет слов «Китай» или «Сhinа»,
но есть другое слово, обозначающее эту страну:
«Джоу-го»)

Дымчато-нежно-зелёный нефритовый чай.
Тёплый струящийся вкрадчивый шелест дождя.
Плавные скалы в морщинах, как лица в улыбках.
Кряканье-пенье оливковых жаб у воды.
Раковин влажных шипы и дыханье жемчужного моря.
Нежное голубоглазое небо —
в лилиях тающих облаков,
в шёлковых локонах ветра…

НА БЕРЕГУ ЖЁЛТОГО МОРЯ
Проснулся рано. Было пять утра.
Дремала даль в туманной тишине.
Всему-всему я пожелал добра,
Молясь о том с собой наедине…
Казалось мне, что я совсем один,
Что мир оглох, что это – навсегда,
Что нет ни гор, ни ветра, ни стремнин,
А все слова уходят в никуда.
Но в тот же миг откликнулись ветра,
Взошла заря на огненной волне…
И все вокруг желало мне добра,
И все вокруг молилось обо мне.

Бунин Иван Алексеевич

ХРАМ СОЛНЦА
Шесть золотистых мраморных колонн,
Безбрежная зеленая долина,
Ливан в снегу и неба синий склон.
Я видел Нил и Сфинкса-исполина,
Я видел пирамиды: ты сильней,
Прекрасней, допотопная руина!
Там глыбы желто-пепельных камней,
Забытые могилы в океане
Нагих песков. Здесь радость юных дней.
Патриархально-царственные ткани —
Снегов и скал продольные ряды —
Лежат, как пестрый талес на Ливане.
Под ним луга, зеленые сады
И сладостный, как горная прохлада,
Шум быстрой малахитовой воды.
Под ним стоянка первого номада.
И пусть она забвенна и пуста:
Бессмертным солнцем светит колоннада.
В блаженный мир ведут ее врата.

Ахадов Эльдар Алихасович

БААЛЬБЕК
Где это было, скажи, Баальбек?
Падал горячий рубиновый снег
На изумрудную воду.
Жидкое небо сгибалось в дугу,
И выступали следы на снегу,
Словно борцы за свободу.
Где это было, скорей говори?!
Камни свои разогрей изнутри
Вспышками жгучих наитий!..
В небе, исхлёстанном взглядами звёзд,
Плавится времени призрачный мост —
Сон из невидимых нитей…
Где это было?
И было ли где?
Множатся, тают круги на воде,
Ливни срываются в ярость!
Но проступают из огненных снов
В воздухе сгустки пылающих слов:
«Мене» и «текел», и «фарес»…

Бальмонт Константин Дмитриевич

МАЛАЙСКИЕ ЗАГОВОРЫ

Заговор о стреле

Я спускаю стрелу, закатилась луна,
Я спускаю стрелу, чаша солнца темна,
Я спускаю стрелу, звезды дымно горят,
Задрожали, глядят, меж собой говорят.
Я не звезды стрелой поразил, поразил,
И не солнце с луной я стрелою пронзил.
Все в цветок мои стрелы вонзились, горят,
Я сердечный цветок поразил через взгляд.
Я стрелу за стрелою до сердца продлю,
Выходи же, душа той, кого я люблю,
Приходи и приляг на подушку мою,
Я стрелою, душа, я стрелой достаю.