Джон А. Тейлор - Адам Смит и неолиберальная экономика

Политические обозреватели всегда говорили, что Иллинойс – показательный штат. К сожалению, сейчас он тоже остается показательным штатом. Политики-миллиардеры стремятся обрести прямой или косвенный контроль над правительствами других штатов и над федеральным правительством в Вашингтоне. Например, американские сенаторы-республиканцы часто предлагают решительно сократить размеры федерального подоходного налога, выплачиваемого богатыми, выдвигая предложения, сходные с курсом нового губернатора Иллинойса. Вот что сказал один комментатор по поводу последнего такого предложения, сделанного на федеральном уровне: «Таким образом, более всего в случае принятия плана Ли – Рубио пострадают малоимущие трудящиеся, ухаживающие за стариками, воспитывающие детей дошкольного возраста, убирающие офисы и выполняющие другие важные работы. В крупном выигрыше окажутся 400 человек в стране, уплачивающих самые большие подоходные налоги, но потери при этом будут гораздо более крупными» [3] http://www.huffingtonpost.com/chuck-marr/lee-rubio-tax-plan-huge-n_b_6803548.html?ncid=txtlnkusaolp00000592 .

Знакомо ли вам английское слово egregious ? Оно означает вопиющий, бросающийся в глаза, позорный. Разрыв между богатыми и бедными американцами в настоящее время стал вопиющим, но такое положение не является чем-то новым. На ум приходит образ Тримальхиона из «Сатирикона», приписываемого Гаю Петронию Арбитру (27–66 н. э.). В наши дни мало кто из американцев читает этот древнеримский роман, но есть его английский перевод, с которым можно ознакомиться в Интернете [4] http://www.igibud.сот/petron/petron.htmltranslation . Существует и хороший русский перевод [5] http://ancientrome.ru/anthtr/t.htm?a= 1407202111 .

Смит, его ученики и коллеги, скорее всего, читали этот роман, потому что лексикограф доктор Сэмюэль Джонсон (1709–1784) расхваливал эту книгу как наилучший образец подлинного латинского стиля. Тримальхион был бесконечно богат, но был вольноотпущенником. Вспомним, что говорил Аристотель по поводу рабства. Это было унизительное положение. Оно лишало человека добродетели. Раб не мог бы ни отважным, ни великодушным. Таким и остался созданный Петронием Тримальхион. Этот литературный персонаж был лишен хорошего вкуса, ни в чем не знал умеренности, был бессовестным, не заботился об общем благе, не обладал ни отвагой, ни величием. Этот остросатирический образ был очень актуален в те времена. И в наши дни богатые американцы слишком часто напоминают Тримальхиона.

Если сейчас кто-то попытается воспользоваться именем Смита, чтобы оправдать постыдные деяния, то это будет нечестно. Смит, напротив, преподавал моральную философию. Он учил своих студентов именно тем качествам, которые понадобились бы им, чтобы быть свободнорожденными подданными британской короны. Смит был поборником частной собственности, нравственных чувств и великодушных поступков. А теперь перейдем к его моральной философии.

А теперь, как я и обещал, разберем представление Смита об алчности в контексте его моральной философии.

Смит исходил из следующих предположений. Свобода – это отсутствие ограничений. Пожалуйста, обратите особое внимание на это определение. Это стандартное определение свободы, приводимое, например, в «Оксфордском словаре английского языка». Соответствующая словарная статья в нем приводит пример птицы в клетке. Клетка – это ограничение. Уберите клетку – и птица будет свободна. Никакое другое определение свободы не будет более понятным, чем то, которое дал Смит. Если свобода – это отсутствие ограничений, то естественная свобода – это отсутствие ограничений, за исключением тех, которые накладываются природой. Величайший американский философ XVIII столетия Джонатан Эдвардс (1703–1758) говорил, что вам, возможно, и хочется подпрыгнуть вверх на сто футов, но вы не сможете сделать это, потому что ограничены вашими природными возможностями. Для цивилизованного общества естественные ограничения являются необходимыми, но недостаточными. Оно требует дополнительных гражданских или моральных ограничений. Например, в нашей человеческой природе заложена способность убивать друг друга, но большинство философов сходятся на том, что цивилизованное общество не сможет существовать, если граждане не откажутся от такого проявления свободы, передав монополию на насилие верховной власти. Аналогичным образом верховная власть налагает на нас и другие гражданские ограничения, но и сами мы накладываем на себя моральные ограничения. Например, роль морального ограничителя играет голос совести.