Александр Дитрих - Как игрушки пошли учиться

— На вечерний водопой,— подтвердил мою догадку Александр Иванович.— Вот тебе и ответ на твой вопрос: дорогу к водопою вытоптали дикие лошади и антилопы.

Когда я записал в дневник про антилоп и диких лошадей, мы решили тоже отправиться к воде, потому что во фляжке Александра Ивановича было пусто и еще потому, что хотели поближе рассмотреть живых ископаемых.

Однако далеко идти нам не пришлось. Едва мы добрались до края реденькой рощицы, за спиной послышался треск и тяжелый топот. Я не успел обернуться, как Александр Иванович отчаянно закричал:

— Беги к деревьям! Скорей!

Хорошо, что до ближайших деревьев было несколько шагов. Еще не зная, в чем дело, я нырнул за первый попавшийся ствол. Тотчас мимо меня пронеслась какая-то огромная туша и с треском вломилась в кусты. Никогда я еще не лазил на деревья так быстро! Опомнился, очутившись уже на самой верхушке, а когда глянул вниз — чуть не сорвался: около дерева с глухим ревом топтался огромный носорог. В жизни не видывал такой махины! Один рог чего стоил! Наклоненный вперед, он был больше метра длиной. Грязно-бурую шкуру носорога покрывала редкая щетина. Чудище хрипело от ярости и никак не могло понять, куда я делся.

Александра Ивановича нигде не было видно. «Уж не воспользовался ли он голубым шаром? — мелькнуло в голове.— Неужели домой вернулся? Один! Как же теперь он меня отыщет?»

Между тем носорог отошел немного, замер, прислушался и вдруг с коротким ревом бросился к группе деревьев, стоявших особняком на краю рощи. Я глянул туда и заметил геолога. Он размахивал своим молотком и словно нарочно дразнил разъяренного гиганта. Зверь мчался к нему напрямик, не разбирая дороги. Еще секунда и... Я даже закрыл глаза. А когда открыл, носорог стоял неподвижно и шевелил ушами. Александра Ивановича опять не было. Но вот он показался из-за дерева еще дальше, закричал, замахал молотком. Зверь наклонил голову и снова ринулся на геолога. Тотчас Александр Иванович исчез за стволом, великан проскочил мимо.

«Отвлекает! — догадался я.— От меня уводит. И как я мог так скверно подумать об этом человеке! Ладно же, теперь моя очередь выручать». Я стал спускаться с дерева, но тут совсем близко раздалось какое-то странное блеяние: из высокой травы вылез еще один носорог, только маленький, детеныш. Так вот почему носорог, вернее, носорожиха с такой яростью кинулась на нас!

Детеныш неуверенно переступал толстыми ногами и, вытянув глупую, с малюсенькими глазками морду, шевелил ноздрями. Малыш был не так уж мал — с хорошую телку ростом.

Я швырнул в него веткой и крикнул: «Кыш! Пошел! Топай к своей мамаше!»

Но маленький носорог только мекнул в ответ.

«Теперь не скоро спустишься,— подумал я.— Когда еще носорожиха вернется и уведет своего толстяка... Сколько же мне сидеть, как птичке на ветке?»

Всматриваясь туда, где скрылся Александр Иванович, я вдруг заметил, что в кустах шевельнулись ветки, мне почудилось, что там промелькнула какая-то длинная серая тень. Вскоре ветки качнулись ближе. Я следил за кустами во все глаза, но больше ничего не заметил. Меня отвлек шорох за спиной. Оглянувшись, я вцепился в ствол и замер, стараясь не дышать: внизу, в нескольких шагах от моего дерева, распластавшись в высокой траве, лежало чудовище! Я видел в зоопарке и львов, и тигров — этот зверь был похож и на тех и на других, но гораздо больше. «Если он умеет лазить по деревьям — всё, крышка!» — пронеслось в голове.

Не шевелясь, я скосил глаза. Кажется, зверь меня не замечал. Его огромное мускулистое тело покрывала короткая серая шерсть с редкими темными полосами, короткие, круглые уши были прижаты, оскаленная чуть не до ушей пасть со страшными желтыми клыками казалась непомерно большой. Зверь, наверное, ждал, пока детеныш носорога подойдет поближе, а может, высматривал, нет ли рядом его огромной мамаши. Наконец он не выдержал, весь подобрался, хлестнул себя хвостом и... Я чуть не свалился с дерева от громового рыка. А прыжок! Серая громадина пролетела метров десять и рухнула на маленького носорога. Раздался истошный визг, рев, и через несколько секунд хищник уже волок свою тяжеленную добычу сквозь кусты.

Вскоре все стихло, тут только я почувствовал, что руки у меня совсем онемели, а одной ногой я и вовсе пошевелить не могу. Едва уселся поудобнее и оттер ногу, явилась носорожиха. Тяжелой рысцой подбежала к дереву, остановилась, взвизгнула тонко — наверно, позвала детеныша,— потом принюхалась, подошла туда, где земля была изрыта, забрызгана кровью, страшно взревела и бросилась по следу.