Константин Бобошко: Интересно знать

Когда одну из калифорнийских секвой спилили, на пне насчитали 3 500 годовых колец. Дерево прожило 35 столетий и достигло 150 метров высоты.

В дупле другой секвойи устроили лекционный зал. В нем поместили пианино, кафедру для лектора и 32 кресла для слушателей. Когда в дупло входит 50 человек экскурсантов, нельзя сказать, что им тесно. А в стволе другого такого дерева, поваленного бурей, устроен был гараж для больших тракторов.

Перечислите материалы, из которых строится дом…

Вы назовете камень, дерево, глину, шлакоблоки. Не забудете, наверное, и последние новинки — пластические массы, которые все шире начинают применяться в строительстве жилищ.

Но один строительный материал, причем довольно древний, обязательно выпустите из виду.

Это — бумага.

А между прочим, бумажный домик несколько лет назад был построен. Делали его, разумеется, не из старых газет, а из пластин прессованной бумаги, толщиной 25 миллиметров, пропитанных искусственными смолами. Опытная постройка простояла пять лет под лучами солнца, дождями, на морозах, но самые тщательные осмотры не обнаружили в ней каких-либо повреждений.

Специалисты считают, что такие бумажные домики вполне можно использовать как летние дачи.

Потомков диких туров человек превратил в «молочные цистерны на копытах» — иначе и не скажешь о коровах ярославской или костромской пород. Некоторые из них съедают по 100 килограммов кормов за сутки и дают по 60 и более литров молока.

А небольшая по росту корова-ярославка по кличке «Вена» как-то дала за одни сутки 82 литра молока — больше 6 ведер!

Симменталка «Зозуля» давала за один удой 59 килограммов молока, а в год от нее надаивали до 12 780 килограммов. Костромская корова по кличке «Камса» давала за год до 13 570 килограммов — по целой цистерне.

Ученые проделали опыт: взяли пресноводное животное — гидру, растерли ее в фарфоровой лабораторной ступке и образовавшуюся кашицу вылили в воду. А через определенное время зафиксировали: из измельченных частиц стали расти новые гидры. Каждый микроскопический кусочек растертой массы дал новый полип.

А вот еще интересное явление. Если у морской звезды оторвать один луч, на его месте вырастет новый. Если звезду разделить, скажем, на пять частей и бросить в морскую воду — из каждого куска разовьется новая звезда.

Способностью восстанавливать утраченные органы обладают и более высокоорганизованные животные. А ящерицы, например, даже сами отрываются от своего хвоста, если за него ухватится враг. Через некоторое время на месте утраченного вырастает новый хвост, правда, не такой длинный и тонкий.

Это было 1 августа 1950 года в районе белорусского города Борисова. Из самолета один за другим выпрыгнули три спортсмена. Как и положено, над ними раскрылись парашюты. Но… приземляться начал только один из них. Двух остальных неожиданно подхватили восходящие потоки воздуха и понесли вверх.

Как ни натягивали спортсмены стропы, чтобы уменьшить площадь парашюта и тем самым сократить его подъемную силу, ничего не выходило. Мощный поток поднимал их кверху. Только через 40 минут удалось приземлиться второму парашютисту, отнесенному от места старта на 8 километров в сторону. Третий же скрылся в облаках…

Он был поднят на высоту почти три с половиной километра и приземлился в 14 километрах от старта почти через два часа после прыжка.

Жители бассейна реки Амазонки иногда пьют молоко, хотя они ни разу не видели коровы и не выдоили ни одного другого животного. На Амазонке есть коровы… растущие на корню. Их так и называют «дерево-корова».

Стоит только надрезать кору этого дерева, как из надреза брызнет струйка густого беловатого сока. Одно время из-за горького вкуса сок этот считали ядовитым. Но ботаники установили, что если его разбавить водой и прокипятить — горький вкус пропадает и напиток вполне пригоден к употреблению.

Каждое дерево сорвейры (так называют его ботаники) может дать за одну «дойку» до 4 литров сока, очень похожего по своему химическому составу на коровье молоко.

Один пожилой москвич купил в магазине утку. Принес домой. Хозяйка стала разделывать птицу. Но когда она разрезала зоб, из него вместе с остатками пищи и песком выпали четыре сверкающих камешка. Они были желтого цвета, очень тяжелы и легко царапались кончиком ножа.